Заперто. Сосредоточившись на ненавистном куске древесно-стружечной плиты с дыркою для ключа и латунной чеканной цифирью, Петяша собрал все оставшиеся силы, оперся руками о перила лестницы и ударил ногой в середину дверцы. Та с ватно-глухим хрустом вдавилась внутрь. Запахло пылью. Справившись с головокружением, Петяша запустил руку в ящик и обревизовал его содержимое. Внутри обнаружился хороший, в добрых полсигареты, бычок и телеграфный бланк. Бережно спрятав окурок в карман, Петяша развернул телеграмму. Срочная... адрес... ага:
" БИЛЕТОВ НЕ ДОСТАТЬ. БУДУ ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ. ЦЕЛУЮ..."
Остатки сосредоточенного равнодушия, перемежающегося противной тряской тревогой, исчезли без следа, смытые волной расслабляющего разочарования. Раз семь, не меньше, перечитал Петяша телеграмму, и только после этого смысл происходящего сделался очевиден для него в полной мере. А сводился сей смысл к тому, что Елки не будет аж допо-за-послезавтра, и до утра придется пережидать на улице: метро вот-вот закроют, если уже не закрыли, автобусы "не ходют", таксисты и прочие обладатели автомобилей на халяву не повезут, пешком же - сил нет. Вяло обдумывая, каким образом добираться назавтра домой, Петяша направился к выходу из парадной. Тут, под козырьком, в неярком свете лампочки, торчали три человека, откуда-то смутно знакомых, словно бы виданых где-то мельком. С виду троица была вовсе не агрессивна, и потому Петяша, пройдя мимо, здорово удивился, получив тяжелый удар по затылку. Голова тут же наполнилась черным, болючим туманом; ноги подогнулись... Падая, он еще пытался достать кого-нибудь из супостатов ногой, однако сознание куда-то ускользнуло, точно тающая льдинка из кулака, и ударов, последовавших за первым, Петяша уже не чувствовал.
5.