Отдай мою жизнь (СИ)

Вдруг поведение машины сзади изменилось. Она резко набрала скорость, приблизилась почти вплотную к заднему бамперу «Гелика», и из громкоговорителя донеслось: «Мерседес черного цвета, госномер «шесть шесть шесть», требую принять вправо и остановиться!». Что-то внутри Марата защекотало и надавило на диафрагму. Ну наконец-то! Хоть что-то новое, хоть еще немного адреналина, а то Марат уже начинал скучать по тому первому впечатлению от погони. Его поймали только один раз, когда он сам по глупости дал загнать себя в тупик и остановился. Его тогда задержали два гвардейца, доставили в отделение, и он целый час провел в камере задержания. Но через час за ним приехал адвокат, и его тут же отпустили. Выходя из отделения, он видел тех самых патрульных, задержавших его. Они явно не понимали, что происходит. А вот их начальник, скорее всего это был их начальник, судя по внушительному животу на фоне тощих фигур подчиненных, всё хорошо понимал, поэтому просто орал на них матом. Марат тогда ободряюще улыбнулся им. Или с издевкой. Он уже не помнил.

«Принять в право и остановиться!» – снова зазвучало сзади. И Марату показалось, что это не монотонное привычное для исполнителя бормотание в микрофон, а резкий и злой оклик. Раньше автопатрули Мосгвардии катались за ним по полчаса и отставали, когда он нажимал педаль в пол. Марат так и поступил – надавил педаль акселератора.

– Ну же, Маратик, это меня так заводит! – громко, с придыханием и выпучив глаза сказал Инга. Да-а-а, она привыкла снимать впечатления от погони сексом. И это был их лучший секс, когда смешивалось всё вместе – их общий адреналин, его алкоголь и её синтетический кайф. – Давай же. Сделай их побыстрее.

«Гелик» резко ускорился, оторвался от преследовавшей его машины. Впереди простиралась бесконечная мокрая гладь Варшавского шоссе, редких водителей Марат заранее распугивал дальним светом фар. Инга включила музыку погромче и достала из сумочки коммуникатор, включила фронтальную камеру и подняла его на вытянутой руке.

– Улыбаемся, мы в прямом эфире! – она помахала в камеру.

Илай сместился за кресло Инги, что бы не попасть в кадр. А Жмот тут же просунулся с заднего сидения к ней и тоже замахал в камеру.

– Мы ведем свой репортаж с улиц Москвы, где удираем от назойливых стражников режима… – затараторил он.

Марат тихо, чтобы не слышно было в коммуникаторе, сказал:

– Так, меня не снимай. А ты, Жмотяра, перестань нести чушь про режим. У нас у всех родители забыл откуда?

И снова сосредоточился на вождении. Скорость приближалась к 140 километрам в час, но автопатруль почему-то не отставал. Это была далеко не предельная скорость для «Гелика», но близко к пределу патрульных машин. Значит надо быстрее!

– Мы ведем свой репортаж… – снова начал Жмот вещать в камеру коммуникатора, пытаясь сделать какое-то подобие серьезного лица, но от синтетики в крови оно постоянно менялось. Договорит он не успел. Сильный удар в заднее правое крыло оборвал его репортаж.

– Какого хрена! – вскричал Марат. Вот это уже выходило за рамки.

Компенсируя разворот автомобиля, он крутанул руль. Инга запричитала «Ай-яй! Ай-яй!» и вцепилась в ручку двери. Жмот завалился на Илая, и они завозились, пытаясь оттолкнуть друг друга. Марату удалось выровнять «Гелик», когда новый удар в то же место заставил содрогнуться железного коня и повел его по дороге уже боком в неуправляемом заносе. Инга завизжала.

Марат сжал руль и судорожными движениями попытался выровнять машину. Но мокрая дорога и вес машины сделали её подобием метеорита, летящим почти по прямой траектории к своей конечной точке. И конечной точкой стал бордюр, до этого серой лентой сопровождавший машину. С ударом наскочив на препятствие сначала правым передним, а следом и левым колесом, автомобиль взмыл вверх, одновременно заваливаясь на левый бок. Несмотря на огромную скорость, Марату показалось, что все происходит как в замедленной съемке. Инга полетела на Марата, все так же визжа на одной ноте. Музыка из шикарных динамиков несла ритм и мелодию дип-хауса, и женский голос пел что-то о полёте вокруг Солнца. Нота визга Инги не попадала в музыку. Сзади орал Жмот, и он был ближе к тональности. Полетели какие-то вещи по салону, стакан с напитком, до этого стоящий в подстаканнике, сумочка Инги и ее содержимое. Марат двумя руками так и держался за руль, боясь его отпустить. Никто в машине, естественно, не был пристегнут. Потом удар и темнота.

Марат очнулся. Машина лежала на левом боку, все так же играла музыка, фары светили в утренний туман. Инга мешком валялась на нем, мешая пошевелиться. Он кое-как спихнул её с себя, изогнулся и увидел Илая и Жмота, перекрученных на заднем сидении. Надо было как-то выбираться и осматривать повреждения машины. Только это и волновало Марата в тот момент – что с машиной?