Отчим

— Яна бы и ебаного дня не проработала! Все, что она умеет, это творить хуйню, которую захотела. Да, блять, ходила бы она на работу и слушалась кого-нибудь!

— Может и так, но ей надо было самой это понять. Хочешь, как лучше, но не даешь набраться опыта. Походу она всеми силами пытается заявить, что выросла. Протест, так сказать, блять.

— Протест этот хуев нормально так затянулся. Как же она меня заебала. Сигареты, работа, ебаные татухи бить собралась, пиздюка какого-то приперла в мой дом. Что мне, блять, глаза на это закрывать? Это не твой сын, блять, у которого хоть частично нормальные извилины. ЭФтой, сука, только дай волю, и она такой хуйни наделает. Не знаю, нахуй, как ей это удается, но она подрывает мне нервы к хуям. Меня, пиздец, как заносит от злости. Иногда мне кажется, что я не смогу держать себя в руках и отпизжу. Не одну, сука, бабу не пиздел за всю жизнь, а ее, пиздец, как хочется.

— Ну что, блять, выросла малышка, учится на тебе клевать мозги, — рассмеялся Дантист. — Конечно, психуешь, так, блять, родители и мучаются со своими чадами всю жизнь. Вроде еще пиздюк, а в жопе заноза нормальная. Тут проблема в том, что всегда считаешь их пиздюками, хотя они уже, ебать, сколько понимают. Мой Димон знаешь что выдал? Вся эта хуйня с разводом разгорелась. Людка переписку с Дашкой посекла, там, блять, и фотки, и встреч расписание. Скандал, пиздец, был, а на следующий день, когда вещи собирал, сын подходит и вываливает. Мол, батя, ты хуйло ебаное, ничего к сорока пяти не добился, работу свою ненавидишь, увлечений нет, бабла гору тоже не отложил. Сказал, что в последней попытке самоутвердиться перед старостью решил поебать молодую телку, нервишки пощекотать, потому что пиздец скучно жить стало. Я ему пизды дал, конечно, а сам задумался. Прав ведь малолетний засранец, я же с Дашкой замутил, потому что на большее яиц не хватило. Однообразная жизнь заебала, так надо было ебануть что-то значительнее, вложиться во что-то, нахуй работу кинуть, а я на дорогу попроще пошел.

Так вот, блять, я о чем. Сначала они на тебя, как на ебучего супермена смотрят, восхищаются, хотят быть похожими. А когда детки вырастают, понимают, какое батя унылое дерьмо, съебывают куда подальше и становятся противоположностями.

— Нихуя не моя история. Вот бы, блять, заявила, я, сука, за ЗОЖ, буду охуенно учиться, нормально с людьми разговаривать.

— Ну а что ты, блять, хотел? Я-то своего почти не воспитывал, Людка с ним бегала, я все на хату наскрести пытался. Яна же с тобой одним и общалась. У нее что другие примеры были? Ты запер ее к ебучим байкерам и удивляешься, что она ругается и курит? Это, блять, было очевидно.

— Я в курсе, что ее хуевый характер это моя вина. Никогда я ее не воспитывал, нихуя свою жизнь не изменил, чтобы она этого пиздеца не видела. Блять, признание ошибок нихуя не поможет при новой истерике, что она мне закатит.

— Ну терпи, что еще тут посоветуешь? Бабы всегда ебут мозг, а баба, которая знает тебя, пиздец как хорошо, мозг ебет виртуозно, — печально усмехнулся Дантист. — Как, блять, можно остановить поток хуйни? Поебаться. Поорали, поебались, все довольны и счастливы до следующих претензий. Когда отсутствует спасительная функция, остается крепиться. Ничего, Металлист, не будет этот пиздец длиться вечно, найдет Яна себе другую жертву. Съебется, а ты еще скучать будешь, — похлопал Лешу по плечу Дантист. — Чего ты, блять, поник? Не только плохому же научил, в кого она по-твоему такая смелая и свободная?

— Свободная, — согласился Леша.

Слегка пошатываясь после пьянки, он вошел в квартиру и увидел Яну, крутящуюся перед зеркалом. Отрезвление пришло моментально. Она была другой. Идеально подкрученные кончики каре, длинные черные полоски на и без того огромным глазах. На ней была черная одежда, оголившая ноги и массивные ботинки. Пока Леша пялился на нее, пытаясь вникнуть в происходящее, она красила губы красной помадой.

— Ты куда, блять, вырядилась?

— Гулять иду.

— С пацаном?

— Допустим, — стрельнула она накрашенным глазом.

Злость снова мелкими пузырями скапливалась у Леши под кожей. Неужели она собирается на свидание? Тот кудрявый сопляк будет сегодня сжирать ее помаду и лапать за голые ноги?

— Хуй ты в таком виде из дома выйдешь.

— Что тебе, блять, не нравится? Я выгляжу охуенно.

— Штаны под эту хуйню надень, — Леша посмотрел на внушительное декольте, — и майку.

— Ты ебанулся? — засмеялась Яна. — Это платье-пиджак, его так и носят. Видишь, жопа закрыта? Ну и заебись.

Поправив ремень на мини-платье, Яна направила в Лешу воинственный взгляд.

— Голой ты на улицу не выйдешь. Пиздуй нахуй переодевайся и эту хуйню с губ вытри!

— Что ты вообще, блять, в моде понимаешь?

Психанув, Яна скрылась в комнате. Леша завернул на кухню, чтобы запить пугающее открытие виски, как услышал хлопок дверью.

— Сука! — заорал он и бросился к окну.