Отчим 2: с нуля

Глава 7

Переодевая ребенка, Яна обнаружила, что подгузников почти не осталось. Проведя нехитрое исследование, она заключила, что оставшейся суммы хватит или на еду, или на подгузники. У нее не было собственных денег, поэтому пришлось с данным вопросом обратиться к единственному человеку, который мог их где-то найти.

— В лучшем случае выведу завтра, — объявил тот самый, на кого возлагались большие надежды.

— Завтра? — подавилась Яна. — Ты меня, блять, вообще слушаешь? Сегодня кончится и еда, и подгузники. Что, блять, выбираем? Не едим или Марку срать запретим?

— Где мне взять ебучие деньги? Надо было лучше планировать бюджет!

— Да ну нахуй? А еще можно было хоть немного напрячься и принести больше!

— Совсем, блять, что ли нет бабла?

— Пару кусков. Его подгузники стоят дохуя.

— Так, блять, ты же покупаешь до сих пор пиздец дорогие! Поищи что-нибудь подешевле и все твои ебучие проблемы решаются!

— Ебать решала! На сыне экономить будешь? Реально, блять? Он не будет ходить в дешевом говне! Ты один раз купил хуйню какую-то, так ему всю жопу обсыпало! Марк будет носить только подгузы премиум качества, которые на жопке, как ебучее облачко!

— Ну значит до завтра голодаем! Выбор охуенный!

— Нет, сука, ты пойдешь и найдешь деньги, чтобы я купила твоему, блять, сыну его любимые авокадо и манго. Еще у меня заказ пришел на кашки ебаные. Прикорм в разгаре, а ему жрать нечего!

— Нарисовать я их, сука, должен или как?

— А чем ты, блять, думал, когда пятьсот долларов припер?

— Что тебе мозгов хватит не проебать все на хуйню! Люди так живут, блять! Живут на суммы меньше и не ебут мозги, как ты!

— Давай еще на свалку попиздуем жить, там тоже блядские люди живут! — шипела Яна. — Ебать сравнения охуенные! Похуй мне, как живут, я так не буду! Пиздуй одолжи у кого-нибудь!

— А с хуя я отдавать буду? Не плети хуйни. Завтра выведу сказал!

— Ебанутый? Не можешь взять у дружков-ебланов денег? С хуя ли?

— Дело принципа, — выцедил Леша.

— Хуинципа! Выверну все твои, сука, карманы, а авокадо ебучий куплю!

— Да, наверно, все дети жрут ежедневно авокадо с красной рыбой! Яблоки можно купить и не выебываться!

— В жопу себе яблоки засунь! Марк любит авокадо, пиздец дорогие спелые авокадо! Они охуеть полезные, поэтому будет их жрать!

— Блять, — затянул Леша и попытался уйти.

— Что «блять»? Что, нахуй, за «блять»? Тебя устраивает жить на ебаные копейки, а я так жить не буду! Пиздец хорошо помню, как жила, пока мамаша тебя не подцепила! Ебучая комната в коммуналке, соседи алкаши ебаные, штопанные носки и мясо раз в неделю! Нет, блять, нет, я так больше жить не буду и мой ребенок не будет! Надо будет — спизжу ему авокадо, надо будет — наебу людей на бабло. Мне похуй как, но в нищету уебанскую я не вернусь никогда!

Визг Яны разбудил ребенка, пришлось идти к нему и брать на руки. Яну не волновало, что она приплела свою мать и надавила на жалость. Знала, что Леша сейчас расхерачит первый попавшийся предмет интерьера, и только нервно усмехнулась, когда что-то с треском полетело на пол.

— Ниче, Маркушка, не сцы. Соберемся сейчас на прогулку, сгоняем за подгузами и авокадо прихватим. Я тебе обещаю, питаться и срать ты будешь отменно. Батя твой и без завтрака обойдется. Сейчас стащу у него копеек из кошелька и пойдем.

Под шумок Яна исполнила свою угрозу и без зазрения совести вышла с колясочкой в супермаркет. Прогулка вышла так себе: Марк не орал только у нее на руках, а под конец проголодался и пытался пробраться под свитер. Кормила грудью Яна его уже дома, завалившись на диван, растрепанная и запыхавшаяся. Ей нужно было в туалет, она ужасно хотела пить, а вместо этого пялилась в потолок и ждала, когда другой человечек удовлетворит свою потребность.

Из красного крошечного тела Марк превратился в пухлого щекастого малыша. Яна реально считала, что именно ее ребенок самый красивый на свете. Нет, ну у кого есть такие огромные синие глазища, щеки, как у хомячка, и темные кудряшки? Ребенок был не только причиной стресса, он был и источником необъятной любви. Когда Яна была хоть немного в ресурсе, она играла с ним, смешила и сама смеялась с того, как хохотал малыш. Она пела ему песни и говорила о жизни, потому что все чаще Марк был ее единственным собеседником.

В тот вечер Яна не смогла переключиться, мелочь за мелочью срывали крышу. Марка было не уложить спать, он особенно яро жевал соски и дергал ее за волосы. Яна даже наорала на него, потом расплакалась, подышала на балконе и вернулась. Больше всего ей хотелось сбежать, плевать куда, только бы там было тихо. Вечером, выжатая под ноль, она зашла на кухню к Леше. Он, видимо, размышлял, съесть суп холодным или усложнить жизнь процессом подогрева еды.

— Я больше не могу! Заебалась пиздец! — крик отчаянья перешел в судорожные вздохи.

— Блять, начинается.

— Тебе вообще похуй? Я не могу больше! Все, никаких сил ебучих! Чувствую себя блядским трупаком!

— Ну так нахуя рожала? Думала ребенок это праздник ебучий?