Отчего вы не буддист

Гордость и жалость тесно связаны между собой. Если вам кажется, что жизнь у вас тяжелее и несчастнее, чем у других, это просто проявление привязанности к собственному «я». Когда у «я» возрастает жалость к самому себе, не остаётся места для сострадания к другим. В нашем несовершенном мире так много людей страдали в прошлом и страдают по сей день. Однако страдания некоторых людей считаются более «важными» страданиями. Хотя у нас нет точной статистики, можно с уверенностью сказать, что число коренных жителей Америки, убитых европейца ми при колонизации Северной Америки, по меньшей мере равно числу жертв других случаев геноцида, признанных историками. Однако соответствующего общепризнанного термина – такого, как антисемитизм или холокост, – который обозначал бы эту немыслимую бойню, нет.

Массовые убийства, организованные Сталиным и Мао Цзэдуном, тоже не имеют отличительных наименований, хотя и существуют музеи, беско нечные документальные и полнометражные фильмы и судебные иски о реабилитации. Мусульмане жалуются, что их преследуют, но забывают о том, какие разрушения несли с собой их предки-моголы, которые завоевали большую часть Азии, рас пространяя ислам. Свидетельства тогдашнего разорения видны до сих пор – это древние руины памятников и храмов, некогда возведённых из любви к другому богу.

Существует гордость от принадлежности к какой-то школе, традиции или религии. Христиане, иудеи и мусульмане верят в одного и того же Бога, и в некотором смысле они – братья. Но вследствие гордости, которую питают последователи этих религий, и их мнения о том, что именно они «правильные», религии эти стали причиной большего количества смертей, чем две мировые войны, вместе взятые.

Причина расизма – эта та же отравленная стрела гордости. Многие азиаты и африканцы обвиняют в расизме белых жителей Запада, но расизм существует и в Азии. На Западе есть хотя бы антирасистские законы и на официальном уровне расизм осуждают. Однако сингапурская девушка не может при гласить своего мужа-бельгийца домой, чтобы познакомить с семьёй. Этнические китайцы и индийцы в Малайзии не могут получить статус «бхумипутры» («Сына земли», или коренного жителя. – Прим. ред.) на протяжении многих поколений. В Японии многие родившиеся там корейцы всё ещё не натурализовались. Хотя многие белые усыновляют цветных детей, вряд ли состоятельная азиатская семья когда-либо усыновит белого ребёнка. Немало уроженцев Азии считают такое смешение культур и рас неприемлемым. Интересно, как азиаты восприняли бы противоположную ситуацию: если бы белым людям миллионами пришлось мигрировать в Китай, Корею, Японию, Малайзию, Саудовскую Аравию и Индию? Что, если бы они организовывали свои общины, отнимали у местных рабочие места, выписывали себе с родины невест, поколение за поколением разговаривали на своём языке, отказываясь говорить на языке исконных жителей этой страны, и в довершение всего поддерживали религиозный экстремизм у себя на родине?

Другая стрела Мары – зависть. Это одна из эмоций, более всего свойственных неудачникам. Она проявляется иррационально и порождает причудливые истории, чтобы сбить вас с толку. Она может поразить внезапно в самое неожиданное время, например, когда вы наслаждаетесь прослушиванием классической симфонии. Хотя у вас нет никакого намерения стать виолончелисткой и вы никогда и пальцем не прикасались к виолончели, вас может охватить зависть к ни в чём не повинной виолончелистке, с которой вы никогда даже не встречались. Одного того факта, что она талантлива, будет достаточно, чтобы отравить ваш ум.

Почти весь мир завидует Соединённым Штатам. Многие из религиозных и политических фанатиков, высмеивающих и критикующих США, называя американцев подручными сатаны и империалистами, вывернулись бы наизнанку, чтобы получить «грин кард», если таковой у них ещё нет. Движимое чёрной завистью, общество, зачастую подстрекаемое средствами массовой информации, почти всегда набрасывается на тех, кто пользуется успехом в финансовой, физической или интеллектуальной области. Некоторые журналисты предпринимают попытки защищать аутсайдеров и «простых людей», но часто они боятся упоминать, что некоторые из этих «аутсайдеров» на самом деле фанатики. Эти журналисты отказываются освещать какие-либо их преступления, а те немногие, которые отваживаются высказаться открыто, рискуют быть заклеймёнными как экстремисты или шовинисты.

Эгоистически желая заполучить больше учеников-последователей, коварный Мара проповедует свободу, но если кто-то по-настоящему ею воспользуется, вряд ли Маре это понравится. По существу, мы предпочитаем, чтобы свобода предназначалась только для нас, а не для других существ. Неудивительно, что, если мы или кто-то ещё действительно станем пользоваться всеми своими свободами, нас не везде будут приветствовать. Так называемые свобода и демократия – просто ещё одна система подчинения, выстроенная Марой.

А КАК ЖЕ ЛЮБОВЬ?