Глава 1
«Куй железо, пока горячо!» - гласит народная мудрость.
Я сделала глоток чая со льдом и стряхнула маленького жучка с подола своего желтого сарафана. Я сидела на заднем крыльце гостиницы «Гертруда Хант» в удобном деревянном лежаке. Передо мной простирался наш задний двор, залитый золотистым солнечным светом. Лужайка все еще была зеленой (в этом году у нас было много дождей), но с неба обрушилась жара техасского лета, ставя все на паузу. Белки дремали в своих гнездах глубоко в дубах. Мыши и кролики попрятались по своим норкам. Даже жуки притихли от жары, перестав издавать трели. Чудовище, моя крохотная черно-белая шитцу, лежала на спинке у моих ног и тихонько похрапывала. Вентилятор на крыше крыльца надо мной работал на полную мощность, но мой лоб все равно был покрыт испариной.
Какой прекрасный жаркий день. Прекрасный день, чтобы вздремнуть.
Я сделала еще глоток чая и закрыла глаза. Позади меня развернулась «Гертруда Хант» - запутанное собрание комнат и переходов, в несколько раз крупнее, чем его физический отпечаток, видимый с улицы и жилого квартала по другую сторону от нее. Я сосредоточилась на кухне. По ней передвигалась двухметровая фигура, с торчащими на спине тридцатисантиметровыми иглами.
Фигура протерла столешницу, держа тряпку в когтистых ручищах.
Я открыла глаза.
Рядом со мной Калдения обмахивалась своим блестящим веером, потягивая лимонад.
- Все так же безрезультатно?
Я покачала головой.
- Тогда мне придется тебе помочь, дорогуша.
Она встала, нацепила свою соломенную шляпу и прошла на кухню. На первый взгляд, наша постоянная гостья выглядела типичной пожилой южанкой с легким загаром, собранными в изящную прическу длинными платиновыми волосами и утонченным лицом, говорившим, что она была прекрасна в молодости и остается такой же. Она болтала с соседями, выращивала потрясающие помидоры (я уверена, что это гостиница поливала и удобряла их в нужное время), и возвела в совершенство искусство улыбаться, не показывая зубов. Они у нее были треугольными и острыми, как у акулы.
Я сосредоточилась на кухне.
- Эта духота невыносима, - заявила Калдения. - Я собираюсь отдохнуть после обеда. Тебе бы тоже не помешало, Орро. На твоем месте, я бы не упустила возможности вздремнуть перед ужином.
Орро что-то пробурчал.
Я почувствовала, как Калдения прошла через кухню и поднялась наверх по лестнице в свои покои.
Орро на кухне остановился и выглянул в окно.
Он аккуратно сложил полотенце, повесил его на крючок у раковины и неторопливо вышел из кухни, направляясь к узкой винтовой лестнице, ведущей вниз.
Затаив дыхание, я проследила за ним при помощи магии. Вниз по лестнице, вниз, вниз, в уютную каморку, где он обустроил себе логово. Орро вошел внутрь и захлопнул дверь.
Я выпрыгнула из лежака. Чудовище подскочила на полметра, приземлилась на лапы и гавкнула, оглядываясь по сторонам.
- Т-ссс!
Распахнув заднюю дверь, я поспешила на кухню. Чудовище помчалась за мной следом.
Подскочив к духовке, я включила ее на 180° и развернулась. Дверь кладовки открылась, демонстрируя 3000 квадратных футов пространства, заставленного полками и холодильниками. Из потолка вырвались шершавые древесные усики и устремились в кладовку, неся оттуда продукты на кухонный островок: сахар, муку, разрыхлитель... Я достала яйца и пакет зеленых яблок из единственного стоявшего на кухне холодильника. Гостиница приволокла тяжеленный кухонный комбайн.
- Не этот, а поменьше, - шепнула я. - Этот слишком громкий.
Комбайн исчез обратно в кладовку, и другой усик вручил мне ручной миксер. Я поставила на островок две большие миски и принялась колдовать.
Существо, державшее кухню в ежовых рукавицах, мирно посапывало в своем гнездышке. Операции «Яблочный пирог» быть.
Я растопила масло в миске и добавила 3/4 стакана сахара. Приготовление пирога для любимого мужчины - это уже стресс. Приготовление пирога на кухне, где заправляет шеф-повар ранга «Красный тесак» - практически подвиг. Орро считал кухню с кладовкой своими единоличными владениями. Попытка что-либо приготовить означала, что у вас будут стоять над душой, делать вам подробные замечания и сыпать предложениями о помощи, а затем обижаться, когда эти предложения будут вежливо и многократно отклонены, доходя до исступления и вселенской скорби. Если он входил во вкус, то мог и вовсе впасть в экзистенциальный кризис.