От убийства до убийства

– Не смей обвинять меня в таких делах! Я никогда ему про твою черную магию не говорила!

– Врунья! Врунья!

– И вруньей меня обзывать не смей, хойка несчастная! Зачем же еще ты рисовала на земле треугольники, если не для черной магии? Меня тебе и на минуту не одурачить!

– Ты что, не поняла, что мои треугольники – это просто игра? Совсем из ума выжила, старая карга?

Джаямма захлопнула окно; крупинки риса рассыпались по порогу. Она ушла в молельню и закрылась там.

Ее разбудил звучавший в комнате служанки слезливый монолог – такой громкий, что он проникал сквозь стену молельни:

– Не хочу я здесь жить… Я не хотела покидать моих подруг, наши поля, наших коров и приезжать сюда. Но моя мать сказала: «Ты должна отправиться в город и поработать у адвоката Панчиналли, иначе тебе золотого ожерелья не добыть. А без золотого ожерелья кто возьмет тебя в жены?» Но я с тех пор, как пришла сюда, никакого золотого ожерелья не видела – только беды, беды, беды!

Тут уж и Джаямма закричала в стену:

– Беды, беды, беды – послушайте, как она разговаривает, совсем как старуха! Твое несчастье – ничто. Вот я знала настоящиебеды.

Рыдания прекратились. Джаямма рассказала низкорожденной о нескольких своих бедах. В обеденный час она принесла миску риса к комнате служанки. Постучала в дверь, однако Шаила ее не отперла.

– Какая она у нас надменная маленькая мисс!

Джаямма колотила в дверь, пока та не открылась, а затем отдала девушке рис с чечевичной похлебкой и проследила, чтобы Шаила все съела.

На следующее утро две служанки уже сидели на пороге бок о бок.

– Скажи, Джаямма, что нового на свете?

Шаила сияла. Цветы в волосах, «джонсоновская» присыпка на лице – все вернулось по прежним местам. Джаямма, состроив презрительную гримасу, оторвалась от газеты:

– Зачем у меня-то спрашивать, ты ведь умеешь читать и писать, разве нет?

– Ну перестань, Джаямма, тебе же известно, что мы, низкорожденные, ничего такого не умеем… – Девушка чарующе улыбнулась. – Если бы вы, брамины, не читали за нас, мы бы совсем ничего не знали…

– Ладно уж, сиди, – снисходительно сказала старуха. И принялась медленно листать страницы, пересказывая новости, которые представлялись ей интересными. – Вот тут написано, что в округе Тумкур один святой человек овладел искусством, которое позволяет ему взлетать в воздух одним только усилием воли. Он может подниматься на высоту в семнадцать футов, а после плавно опускаться на землю.

– Правда? – недоверчиво спросила девушка. – А кто-нибудь видел, как он летает, или все просто верят ему на слово?

– Конечно же, многие видели! – сердито ответила Джаямма и в доказательство пристукнула пальцем по газетной странице. – Разве сама ты никогда не видела волшебства?

Шаила захихикала как ненормальная, вскочила на ноги, выбежала на задний двор и скрылась среди кокосовых пальм. И вскоре Джаямма услышала, как из-за них доносится ее песенка.

Дождавшись возвращения Шаилы в дом, она сказала:

– Что подумает твой муж, если увидит тебя такой дикаркой? У тебя все волосы растрепались.

И девушка опустилась на порог, а Джаямма умаслила ее волосы и свила из них поблескивающие черные косы, при виде которых в сердце любого мужчины возгорелось бы жаркое пламя.

В восемь вечера старуха и девушка вместе пошли смотреть телевизор. И смотрели до десяти, пока Картик его не выключил.

Посреди ночи Шаилу разбудил стук распахнувшейся двери ее комнаты.

– Сестра…

Шаила различила в темноте просунувшуюся в комнату среброволосую голову.

– Сестра… позволь мне провести эту ночь здесь… вокруг кладовки привидения шастают, да…

Тяжело отдувавшаяся, обильно потевшая Джаямма едва ли не ползком забралась в комнату служанки, привалилась к стене и уронила голову между коленей. Девушка пошла посмотреть, что происходит в кладовке, и возвратилась, хихикая.

– Джаямма… это не привидения, просто в доме христиан подрались два кота… вот и все…

Но старуха уже спала, рассыпав по полу седые волосы.

Начиная с этой ночи Джаямма, услышав, как за стеной ее спальни визгливо вопят прикинувшиеся котами демоны, приходила спать в комнату Шаилы.

Был канун праздника Навратри [14]. Никаких известий о том, когда она сможет отправиться домой, Джаямма от родных так и не получила, да и сам Адвокат не говорил об этом ни слова. Неочищенный пальмовый сахар снова подорожал. И керосин тоже. Джаямма прочла в газете, что в Керале один живущий в роще святой человек научился перелетать с дерева на дерево, – правда, деревья ему годились не абы какие, а только арековые пальмы. Ожидалось, что в следующем году состоится неполное солнечное затмение, а это могло быть предзнаменованием конца света. Член коалиционного кабинета В. П. Сингх обвинил премьер-министра в коррупции. Правительство могло пасть в любой день, и тогда в Дели наступит хаос.

Вечером, после обеда, Джаямма обратилась к Адвокату с предложением – в священный день она могла бы посетить с Картиком храм Киттама-Дэви, стоящий у железнодорожного вокзала.

– Матери его не стало, но он же не должен из-за этого забывать о молитвенном обычае, правда? – робко произнесла она.