От судьбы не уйдешь

Майкл не желал нарушать покой этого дома. Но он переступил порог прежде, чем ему пришло в голову, что он совершает незаконное вторжение и что его никто не ждет. Она стояла, прижавшись к стене и схватившись за голову, ее лицо было перекошено от ужаса. Она была явно не в себе.

О господи! Вот это скверно. Он это предчувствовал. Подошел ближе, но не слишком. Затем пригнулся так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с ее распахнутыми глазами. Он даже не заметил, что его сердце начало гулко стучать в груди.

— Мэдж? — сказал он едва слышно.

Она прибиралась — он только сейчас это заметил. Волосы у нее были стянуты на затылке, на полу возле босых ног валялось ведерко.

— Лейтенант Детли?

Наконец она обратила на него те милые, мягкие голубые глаза, которые он искал двадцать с лишним лет… Только теперь в этих глазах была пустыня.

— Ты, ублюдок, — всхлипнула она, вздрагивая. — Это все ты виноват!

2

Мэдж ничего не понимала. Это было самое худшее. Она до сих пор не могла понять, что с ней происходит. Господи, подумала она, хоть бы кто сказал мне, где я нахожусь.

— Вы в порядке, — тут же пробормотал он, успокаивающе протянув руку. — Вы в Вирджинии. В вашем доме, где вы живете вместе с Джонни, Джесси и Персиком.

Она попыталась вздохнуть, но снова всхлипнула. Она терпеть не могла всхлипывать. Ей не нравилась тяжесть, навалившаяся на сердце, и звуки, которые врывались в дом. Минометы. Она была готова поклясться, что это минометы. И… ракеты. Вспышки озаряли небо, и от грохота дребезжали стекла. Она начала судорожно искать «свою каску», а потом до смерти перепугала кошку, бросившись на пол после очередного раската грома, чтобы «не быть сраженной осколками». При этом зацепила и опрокинула хрустальную вазу с цветами. Она разбилась, усеяв пол радужными осколками. Мэдж была насмерть перепугана и никак не могла прийти в себя.

— Мэдж, — спросил он, пытаясь вернуть ее к реальности, — а где дети?

Она зажмурила глаза, чтобы прогнать видение. Снова открыла их. Но он по-прежнему был здесь. Нет, он не один из тех молодых парней. Не Джимми. Он старше его. Крупный мужчина. Сильный мужчина с широкими плечами и подбородком, которому позавидовал бы любой киногерой. А глаза! Мэдж решила, что она еще никогда не видела таких добрых глаз. Зеленые, как Карибское море по утрам.

Майкл подошел еще ближе, и она расплакалась.

— Ну, ну, Мэдж, — успокаивал он, поглаживая ее по руке. — Это всего лишь гроза, и она уже кончается. Все в порядке.

Он продолжал что-то говорить, держа ее руки в своих, и она уже не чувствовала страшного одиночества, а он терпеливо ждал, когда она перестанет дрожать и всхлипывать.

— Я вас не помню, — призналась она наконец, подняв к нему заплаканное лицо и смутно соображая, насколько старше он теперь выглядит. Годы сделали его мудрее, увереннее в себе и тверже, но в густых каштановых волосах и в усах проступили серебряные нити.

И еще морщинки. Везде. Те, что вокруг рта, превращались в ямочки, когда он улыбался. Мэдж нравились ямочки. Для нее это был символ чудачества, а Мэдж любила чудаков. Она нуждалась в чудаках.

— Я не помню, о чем мы говорили, не помню, как вы выглядели и куда ранены.

— Я знаю, — сказал он, улыбнувшись. Не двигаться. Не отступать и не слишком приближаться. Только ждать вместе с ней, когда пройдет дрожь, держа ее руки, чтобы она знала, что он с ней. — Я и не ожидал, что вы вспомните. Вы же сами сказали, что выхаживали многих.

Мэдж начала тереть глаза, отгоняя видения, стараясь сдержать всхлипывания.

— Почему вы вернулись?

Воцарилось минутное молчание. Маятник стенных часов отсчитывал секунды, а где-то за рекой все еще громыхали раскаты грома. Они звучали так знакомо, что она опять на мгновение забылась. Они звучали, как орудийные залпы.

— Мне в конце концов захотелось чаю.

Мэдж отняла руки от глаз и с изумлением увидела те самые ямочки. Но она была еще не в состоянии отвечать ему. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и овладеть собой.

— Дайте мне несколько секунд, — сказала она, словно речь действительно шла о чашке чая.

— Вы в полном порядке, — заверил он ее, и она поняла, что он говорит искренне.

Мэдж попыталась улыбнуться ему. Но улыбка вышла не очень удачной. Она все еще вздрагивала, смущенная, испуганная и пристыженная. И все же она постаралась взять себя в руки, потому что это было очень важно.

— О чем вы спрашивали? — промолвила она довольно твердым голосом. — Ах да, дети. Вы спрашивали о детях. О господи…

Она поднялась на ноги. Джон и Джесс должны вот-вот вернуться, и ради них надо немедленно привести себя в порядок. Мэдж пыталась обрести равновесие, и Майкл протянул ей руку.

— Их нет дома, да? — мягко спросил он.

Она посмотрела на него. На эту руку можно опереться.

— Нет… но скоро будут.

Мэдж взяла его руку и перестала покачиваться.