От создателей Камасутры

Из Индии мы вылетели нашим дружным коллективом, решив провести пару недель во Франции, потом ребята должны были отправиться в Англию, ликвидировать отставание от учебной программы. Педро с семьей возвратится в Индию. А мы – я, Василий и Джамш – полетим домой, в Россию, и, если Джамшу повезет, он увидит снег, во всяком случае, культурную программу для него я уже разрабатываю. Во время нашего перелета во Францию он слушал мои рассказы о Петербурге.

Василий, как всегда, орал в трубку, «строя» своих подчиненных, и, физически пребывая с нами, душою был в своем офисе. Так что визит Джамша займет меня в отсутствие детей, а там, глядишь, уже и рождественские каникулы. Их мы решили провести в тихой, добропорядочной Финляндии: снять коттедж, покататься на лыжах, посидеть у камина. И я надеюсь, что самым захватывающим приключением станет для нас визит в супермаркет. Острыми ощущениями я была сыта по горло!

Эпилог

Омар Сингх, недвижимый и напуганный, смотрел на страшного человека, сковавшего неизвестной силой его крепкое тренированное тело. Чем дольше он оставался наедине с этим загадочным монахом, тем глубже его затягивало в какую-то фантастическую пучину.

Он был индуистом, но только формально. В душе своей он презирал идиотов, считавших, что какому-то божеству есть дело до их мелких дрязг и неурядиц. Если боги существуют, то уж наверняка у них найдутся дела поважнее и поинтереснее, чем искать сбежавшую скотину, обеспечивать достаток семье какого-нибудь олуха, который сам не в состоянии это сделать, или наказывать тех, кто взял свою судьбу в свои руки, смело и жестко. Поэтому он никогда не боялся гнева богов или их кары.

Но сейчас перед его глазами из небытия, из давно забытого, зачеркнутого, изгнанного из памяти прошлого возникали образы, которые, как он недавно еще верил, были навсегда им уничтожены, стерты из его сознания. Проживая очередной день, он подводил под ним черту, определяя планы на завтра – на будущее, если говорить в более обширном смысле слова, делая заметки в памяти, отмечая свои наиболее успешные свершения, анализируя промахи, передвигая в голове людей, как пешки на шахматной доске. Находил для них наиболее эффективное применение, кого-то поощрял, других наказывал, запугивал, шантажировал, подкупал. Но некоторых он карал, безжалостно и жестоко, в назидание другим, так, чтобы в памяти окружающих эти расправы оставались навсегда, вызывая в душах дрожь и трепет.

В памяти окружающих, но – не в его. Он вырывал эти события из своей памяти, как страницы из книги. Он сжигал их, вычищая свою книгу жизни от наиболее неприглядных своих свершений. И, как он до сих пор думал, делал это вполне успешно.

Оказывается, он ошибался. Бледные, нечеткие, но узнаваемые образы обступали его сейчас, смыкаясь вокруг его неподвижной фигуры. Их становилось все больше, они душили его. Солнечный свет, проходя сквозь них, мерк. Этот удушливый хоровод из мужчин, женщин и даже детей опутывал его, свивая вокруг его души кокон страдания, ненависти, боли. Они заглядывали ему в глаза, как бы спрашивая: «Ты помнишь меня?»

Да, он помнил их всех. Но он не раскаивался, даже сейчас. И уж тем более им не запугать его!

– Что вам нужно? – кричал он на них, и его грозный голос отдавался эхом в его собственной черепной коробке, поскольку внешне он оставался все таким же безмолвным. – Убирайтесь назад, вы все мертвы! Беспомощны! Вам не достать меня!

Но они не уходили. И дышать становилось все труднее, сердце стучало все чаще, холодная испарина выступала на лбу. Он решил убить его, этот юный монах? Нет, нет! Это чушь, глупость! Какой-то гипноз! Он не поддастся на эти фокусы! Сейчас он стряхнет с себя этот морок, встанет с кресла и своими руками задушит эту цирковую мартышку.

Но ничего не выходило. Лица, кружась, подплывали к нему, то ближе, то вновь удалялись, вращаясь в этой призрачной карусели.

Вот женщина с маленьким мальчиком лет пяти. Он вспомнил их. Они погибли при взрыве. Теракт в поезде.

Тогда власти прижали его, перекрыв пути вывоза наркотиков. Большая партия товара задержалась, и, чтобы прорвать сжимавшееся вокруг него кольцо, он связался с сепаратистами и оплатил взрыв поезда. Ответственность за него взяла на себя известная организация. Про него тотчас все забыли, кинувшись на розыск террористов. Он спокойно провернул крупную операцию, заработав на этом не один миллион долларов. И хотя у спецслужб возникли кое-какие подозрения, доказать им ничего не удалось.

А эту пару, женщину и ребенка, он видел по телевизору. Да, точно! Они лежали среди прочих погибших, и какой-то офицер спецназа склонился над ними. Кажется, диктор говорила, что это были его жена и сын. Когда офицер пытался спасти заложников, он еще не знал, что в поезде была его семья. И Сингх узнал его. Именно этот человек завладел его документами и помог скрыться женщине, нанесшей Махарадже тяжкое оскорбление.