От создателей Камасутры

Мы с Джамшем прошли по коридору до ближайшего поворота, внимательно осматривая стены, прощупывая каждый камень. Ничего!

– Сколько времени? – спросила я упавшим голосом, отчетливо понимая, что наш план провалился.

– Осталось меньше получаса, – напряженно хмурясь, ответил Джамш, взглянув на часы.

– Дай мне телефон, – бесцветным голосом попросила я.

– Что ты придумала?

– Я обменяю свою жизнь и документы на жизнь своих детей, – стараясь не поддаваться эмоциям, ответила я. – Мы с Василием погибнем, но хоть…

Договорить я не смогла: предательский ком подступил к горлу, пронзительная боль утраты сжала мое сердце, воображение рисовало одну душераздирающую картину за другой. Вихрем проносились путаные видения. Свадьба Вероники, внуки, которых я никогда не увижу, мать с отцом на моей могиле, мы с Василием, прижавшись друг к другу, стоим перед дулом автомата… Наш сад в Ницце, утопающее в цветах сирени Марсово поле весной… Рыдающие в трущобах Нью-Йорка осиротевшие Денис и Вероника…

Слезы горячим соленым потоком полились из глаз. Сцепив зубы, чтобы не завыть по-бабьи, я подняла вверх голову, пытаясь остановить эти ненужные предательские слезы, утерла нос рукавом куртки и, открыв глаза, уперлась взглядом в квадратный, уходивший вверх коридор.

– Джа-амш! – протянула я севшим от пережитых волнений голосом. Мои слезы мгновенно высохли, а тело наполнилось упругой пульсирующей силой. Вот он, проход!

– Мы не сдадимся, – глухо ответил мне индиец, сверля напряженным взглядом стену перед собой, – он не убьет их! Я не позволю.

– Джамш! – уже решительнее крикнула я и дернула его за рукав. – Смотри сюда! Мы не там искали!

Джамш опомнился не сразу. Он взглянул на меня каким-то пугающим мертвым взглядом, его черные пустые зрачки словно поглотили слабый свет, освещавший подземелье. Затем, сперва медленно, потом все быстрее его глаза стали наполняться жизнью, словно пустой сосуд водой, пока в них не зажегся привычный мне теплый живой свет.

– Какой же я болван! – схватился за голову Джамш, поняв, что именно я нашла. – Ну, конечно! Если мы спускались по колодцу, резонно было бы предположить, что и выход будет подобен входу!

Через пару минут, когда эйфория от открытия ушла, стало ясно, что поиск выхода был наименьшей из наших проблем.

Осветив фонариком каменную горловину, мы обнаружили то, что и ожидали. Колодец был закрыт каменной плитой, точной копией той, которую Сэнге с Джамшем еле выдрали из пола на пустыре.

Хотя глубина колодца была несколько меньше, чем в месте нашего спуска, но достать до люка не было никакой возможности. А ведь крышку требовалось еще и приподнять.

А что там, наверху? Куда выходит подземный ход? А если на него поставили сейф? А если на этом месте теперь стена? А если…

– Без паники. Как говорил французский писатель Александр Дюма-отец, – потерев подбородок, проговорил Джамш, – «Легче всего осуществляются те мечты, в которых не сомневаются».

Я почти не удивилась. В конце концов, ко всему привыкаешь, и жены гениев после нескольких лет совместной жизни с легкой душой посылают мужей вынести мусор. А я после месяца тесного общения с индийским таксистом уже перестала удивляться глубинам его личности и неординарности мировосприятия. Дюма так Дюма.

– Ты когда-нибудь подсаживала человека на лошадь? – задал мне очередной «банальный» вопрос Джамш.

– Да, случалось.

– Подсади меня, я попробую добраться до люка и осмотреть крышку, – велел он мне, стягивая куртку и разминая плечи.

Я выставила вперед одну ногу, согнула колено и, сложив ладони ковшом, приготовилась закинуть почти двухметрового Джамша наверх, в колодец. Ясное дело, у меня ничего не вышло. До колодца он, конечно, достал, но вот дальше дело не пошло.

Мой энергичный, физически развитый друг планировал подтянуться на руках, упереться ногами в стены и таким образом пройти вверх по горловине. К несчастью, камни в колодце были уложены так плотно, что как Джамш ни старался, но зацепиться ни за что не смог.

Последовала пауза. Через несколько минут мы поменялись ролями. Джамш посадил меня на плечи, всунул в жерло колодца и приказал, встав ему на плечи, осмотреть люк.

На плечи так на плечи. Я уже была готова на все. Хоть на уши встану. Время неумолимо бежало, а мы были так же далеки от спасения моего семейства, как и три часа назад.

Фонарик освещал ровную поверхность камня, тонкие, но плотные швы по краям. Ни света, ни звука снаружи не пробивалось.

– Джамш, а сколько весит эта плита? – спросила я, глядя вниз на его черную кудрявую макушку.

– Не знаю. Но много. Ты не справишься. Слезай, я кое-что придумал.

Теперь я стояла, уперевшись двумя руками в стену. Джамш с максимальной осторожностью вскарабкался мне на плечи. Когда он взгромоздился на меня, мне показалась, что я ушла в землю по самые колени.