От первых проталин до первой грозы

Мотоциклет не украли. Мама утром наняла подводу, и машину привезли домой. Но после этого случая Михалыч больше не хотел её даже видеть. Он отправил её в мастерскую Ветрова, чтобы там исправили не пожелавшее двигаться заднее колесо.

Из мастерской мотоциклет больше не вернулся.

- Я его продал там,- сказал Михалыч, когда мама начала интересоваться, скоро ли, наконец, машину починят.

- Продал? За сколько?

- Ну, это уж, мадам, моё дело,- неохотно ответил Михалыч.

- Так я и знала! - вздохнула мама.- Лучше бы на эти деньги дельное что-нибудь себе купил.

Больше об этом злосчастном мотоциклете у нас в доме старались не вспоминать.

ЧУДЕСА В ЛУЖЕ

Несмотря ни на какие помехи, мы с Михалычем всё лето продолжали собирать и засушивать разных бабочек, жуков, стрекоз. Коллекция быстро увеличивалась.

Но в,от что нас огорчало: частенько мы совершенно не знали, как называется пойманное нами насекомое. Единственно, кто нам в этом деле мог помочь,- это книги Брема. Мы перелистывали девятый том, где были всевозможные насекомые, и старались сличить то, что мы поймали, с изображениями на картинках. К сожалению, большинство картинок были не цветные, и по ним очень трудно было судить - похоже ли наше насекомое на изображённое в книге или не похоже.

Однажды, просматривая картинки в книге, Михалыч сказал:

- Вот, Юра, мы всё ловим то, что по воздуху летает или по земле ползает, а ни разу не заглянули в воду. Ты только взгляни, сколько там интересного.

И Михалыч показал мне обитателей глубокой заросшей лужи: личинок водяных жучков, стрекоз, гладышей, водомерок, вертячек...

В тот же вечер мы решили назавтра двинуться в заречные луга. Там, в глубоких впадинах, среди кустов лозняка, всё лето не пересыхали глубокие лужи- настоящие крохотные озёрца, густо заросшие по берегам осокой и тростником.

К такому походу надо было немножко подготовиться: сделать из крепкой марли сачок для ловли в воде и взять с собой несколько банок, чтобы сажать в них свой улов.

Марля у Михалыча оказалась в шкафу, банки тоже нашлись. Сборы были закончены в тот же вечер.

На следующий день после обеда мы отправились на новую для нас охоту за всякими обитателями глубокой лужи.

Перешли через мост, выбрались в заречные луга.

- Пойдём-ка вон к тем кустам,- сказал Михалыч, указывая на низинку, по краям которой росли кусты лозняка.

Действительно, в низинке, у самых кустов, оказалась довольно большая лужа. У берегов она была совсем мелкая, и на мели прямо из воды торчали толстые зелёные стебли каких-то растений. На конце

каждого стебля виднелся зелёный листок, заострённый, как стрела.

Михалыч сказал, что это растение и называется "стрелолист".

- А вот это ежеголовка.- И Михалыч показал мне рядом со стрелолистом другое растение, на стебле которого торчали зелёные шарики, усаженные длинными колючками.

- Как будто зелёные ёжики,- сказал я.

- Да, похоже,- согласился Михалыч.- А теперь посмотри-ка сюда. Видишь, у самой воды растение, на верхушке стебля будто белое крылышко. Его и зовут белокрыльник.

Много ещё разных растений показал мне Михалыч, только я тут же и забыл их названия. Я слушал его плохо-мне хотелось поскорее подобраться к самой луже и заглянуть в воду, что там делается.

Мы выбрали один бережок покруче, уселись и стали наблюдать.

Вода была совсем прозрачная, всё видно до самого дна. И дно тоже видно, только оно было сплошь укрыто какими-то подводными растениями с длинными, как зелёные нити, стеблями. На них пучками торчали в разные стороны тонкие жёсткие волосочки. Михалыч сказал, что это элодея, или водяная чума, а зовётся она так потому, что засоряет все водоёмы, куда только попадает.

Сидя на берегу, я осматривал всё кругом. Передо мной всюду кипела жизнь. Над водой то и дело пролетали тоненькие, будто травинка, стрекозы с чудесными тёмно-синими крылышками. На лету они взмахивали крыльями, точно бабочки, а когда присаживались отдохнуть на какой-нибудь стебелёк, не распластывали крылья, как другие стрекозы, а так же, как бабочки, складывали их над спинкой. Я хорошо знал этих стрекоз. У нас в коллекции уже были такие. Называются они "красотки". Вот уж верно -настоящие красавицы!

Кроме красоток, над водой носились и другие стрекозы: огромные коромысла и крохотные зелёные лютки. Тут же порхали и разные бабочки. Но всех этих стрекоз и бабочек я видел уже много раз. Куда интереснее было глядеть на воду и в глубь её.

По поверхности лужи, будто танцоры, скользили и ловко расшаркивались забавные длинноногие водомерки.

Мы с Михалычем уже читали про них, и я знал, что они не тонут, а бегают по воде, как по льду, потому что их лапки смазаны жиром. Смажьте жиром иголку, бросьте на воду, она тоже не утонет. Этот забавный опыт я не один раз проделывал.

Смотреть на водомерок было очень интересно. Они ведь не просто так, от скуки, бегали по воде -они охотились. Вот какая-то мушка упала с ветки на воду. В один миг несколько водомерок, перегоняя друг друга, бросились к добыче.

Та, что подоспела первой, схватила мушку передними лапками, как руками, приподняла и вонзила в неё свой острый хоботок.