От первых проталин до первой грозы

Долго смотрел я, как поднимались в гору Николка и его мать. Мальчик шёл немного позади и на ходу всё время вертел и рассматривал никогда раньше не виданную игрушку, первую и, вероятно, последнюю игрушку в его бродячем, безрадостном детстве.

И этот случай, так же как и болезнь Татьянки, оставил свой след в моей детской памяти. "Почему у меня много игрушек, а у Коли не было ни одной? думал я.- И одежда у них такая плохая, рваная! Ну что же, что их дом и вещи сгорели. Разве нельзя построить новый дом, купить новые вещи? Но кто это должен сделать? Конечно, богатые люди. Так почему же они не делают?"

Я спросил об этом у мамы.

- Будешь постарше, поймёшь,- ответила она. Такой ответ меня, конечно, совсем не удовлетворил.

НЕОБЫЧНЫЙ ПАЦИЕНТ

Михалыч пришёл с работы и, садясь обедать, весело сказал:

- Какой пациент у меня сегодня в больнице был, ни за что не угадаете!

- Кто-нибудь из знакомых? - спросила мама.

- Ну, как сказать, лично ты его не знаешь, а вообще очень даже знакомый,- посмеиваясь, отвечал Михалыч.- Ты знаешь портного Никольского Петра Ивановича?

Мама отрицательно покачала головой.

- И я до сих пор не знал,- пододвинув к себе тарелку с супом, сказал Михалыч.- А оказывается, есть такой.- И продолжал: - Мастер-то, наверное, он неважный, разное старьё перешивает. Вот этот самый портной и явился сегодня ко мне на приём. Гляжу- входит в кабинет какой-то старикашка, худенький, щупленький, в чём душа, и сразу же начинает извиняться: "Уж вы простите, что обеспокоил. Прямо не знаю, как к вам обратиться?" А я говорю ему: "Вы, папаша, не стесняйтесь. Что у вас за болезнь? На то мы и врачи, чтобы лечить, какое тут беспокойство".- "Да нет, отвечает, я-то не болею, я только хочу посоветоваться, если не прогневаетесь, как мне самому полечить".- "Кого полечить?" - "Скворца".- "Ничего не пойму - какого Скворца? Фамилия, что ли, такая?" - "Нет, не фамилия, а самого обыкновенного птичьего скворца". Я, признаться, подумал, что дед маленько того, рехнулся от старости. Нет, вижу, как будто всё в порядке. Говорю ему: "Вы, дорогой, не волнуйтесь, расскажите, в чём у вас дело". Он и рассказал. Оказывается, по профессии он портной, а по душе - птицелов. Всю жизнь разных птиц ловит и в клетках держит. Есть у него, между прочим, любимый скворец, ручной совсем, по комнате летает. И вот этот самый скворец вчера лапой за что-то зацепился, рванулся и ногу сломал

- Ах, какая жалость! - вздохнула мама. Михалыч продолжал:

- Я старику говорю: "Вы бы, Пётр Иванович, к ветеринару обратились".-"Был, отвечает, только зря проходил. Ветеринар и смотреть не стал. "Мы, говорит, скотину лечим: коров, лошадей, овец... А разных синиц и щеглов лечить не берёмся". Вот я и решил к вам зайти, может, вы не откажете". И поверишь, Надя,- обратился Михалыч к маме,- сам говорит, а сам чуть не плачет. Ну, что тут делать? "Тащите, говорю, вашего пациента к нам в больницу. Давайте попробуем его полечить". Только сказал это, старик пулей из кабинета выскочил. Полчаса не прошло- он уже опять является, в руках скворца держит. Первый раз я с таким пациентом дело имел. Выстрогал из спичек две шинки, привязал их ниткой с двух сторон к сломанной ножке, потом настоящую гипсовую повязку ему устроил. Кончаю и говорю Петру Ивановичу: "Только нужно, чтобы он на больной ноге не скакал, пока гипс как следует не затвердеет. А то и повязку сбросит, и костям срастись не даст". Пётр Иванович всё это внимательно выслушал и спрашивает: "А сколько времени нужно, чтобы повязка окрепла, и вообще - сколько времени ему нельзя двигаться?" - "Ну, точно ответить, говорю, на это мне трудно. Я переломы костей у птиц никогда не лечил. Чем дольше, тем лучше. Во всяком случае, дня два-три больной ноге обязательно надо покой дать".- "Хорошо, отвечает. Я его эти дни на руках подержу". Я, признаться, даже не понял: "Как, целые дни на руках?" - "А что же поделаешь, раз такое несчастье с другом случилось. Ведь он мне первый друг: и песенку мне споёт, и поговорит со мной. Он ведь учёный, разные слова говорить может". Вот какой пациент у меня сегодня в больнице побывал! - закончил Михалыч.

После обеда я стал приставать к Михалычу, чтобы вместе пойти к Петру Ивановичу навестить скворца.

- Обязательно сходим,- ответил Михалыч,- только дня через два, через три. Пусть за эти дни немножко оправится.

В ГОСТЯХ У ПЕТРА ИВАНОВИЧА

С тех пор как Михалыч рассказал мне про больного скворца, прошло не два дня, а целая неделя. Михалычу всё было некогда навестить своего крылатого пациента. Наконец как-то раз он сказал мне:

- А сегодня у меня в больнице опять Пётр Иванович был, заходил сказать, что скворец его поправляется. Повязка держится крепко, и скворушка уже начал опираться на больную ножку. Пётр Иванович просит зайти посмотреть на его птичье хозяйство.

- Когда же мы пойдём? - спросил я.

- Да я бы думал - сегодня, если у тебя особо срочных дел не имеется.

- Какие там дела! - обрадовался я.- Идём, прямо после обеда идём.