От первых проталин до первой грозы

Иваныч тоже не прочь-добродушно замурлыкает, не спеша навстречу к зайчонку двинется. А тот вдруг ни с того ни с сего как бросится в сторону и бежать прочь от Иваныча. Тот даже усы растопырит от изумления: "Что за штука - сам же в знакомые напрашивался и сам же удрал". Постоит Иваныч немного, будто обдумывая глупое поведение зайчонка, а потом фыркнет, потрясёт лапкой и отправится на диван поспать.

К людям зайка тоже долго не привыкал. Бывало, мама нальёт ему в пузырёк молоко, хочет зайку на стол посадить, чтобы удобнее его покормить, а малышудирать от неё.

- Несуразный какой-то! - сердилась мама.- Нужно его в лес отнести и выпустить, всё равно он ручным никогда не будет.

Но мне было жалко расставаться с зайчонком, и я просил маму подержать его ещё немножко дома - может, и привыкнет к нам.

Однажды утром я тихонько сидел в столовой на диване, разглядывал зверей в книжке Брема.

Зайчонок находился в этой же комнате. Мама только что обучала его искусству пить молоко не из соски, а прямо из блюдечка. Первый урок оказался не очень удачным: зайка не столько выпил, сколько разлил молока, весь им обрызгался. Теперь он сидел на солнышке и сушился. Окно было открыто.

Вдруг на подоконник вспрыгнула небольшая серая кошка. Она была беспризорная, недавно приютилась у нас. Мама прозвала её Муркой и очень хвалила за то, что она хорошо ловит мышей.

- Не чета этому лодырю! - сурово говорила мама, указывая на Иваныча, который мирно отдыхал на диване после сытного обеда.

Теперь второй день Мурка была в большой тревоге. Она бегала по двору, по саду и всё время громко, тоскливо мяукала. Мама решила, что у неё родились котята и их кто-то выбросил.

- Какие безжалостные! - говорила мама.- Кому они помешали, хоть бы одного оставили!

Я весь день проискал пропавших котят, но нигде не нашёл. Во время этих поисков Мурка неотступно бегала за мной, точно понимая, что я хочу ей помочь.

Вот и сейчас она снова пришла ко мне. Смотрит на меня тоскливыми, просящими глазами и тихонько мяукает.

- Киса, киса! - позвал я её. Мурка доверчиво спрыгнула с подоконника, направилась в мою сторону и вдруг остановилась; она так и впилась глазами в угол комнаты - увидела там зайчонка.

"Как бы ещё не схватила вместо крысы!" - подумал я, готовясь прийти малышу на помощь.

Но Мурка приняла зайца совсем не за крысу, а за своего котёнка. Она радостно замяукала, подбежала к нему и принялась облизывать - кстати, вся шёрстка его была в молоке.

Зайка тоже не испугался приветливой незнакомки, может, даже принял её за зайчиху. Ведь у зайцев так уж заведено, что любая зайчиха всем зайчатам и мать и кормилица.

Облизав малыша, Мурка тут же улеглась на бок, предлагая зайчонку позавтракать. Скопившееся за два дня молоко так и сочилось из её набухших сосков. Зайчонок его сразу учуял. Он удобно пристроился возле кошки и принялся за еду.

Я замер от восторга и удивления. Хотелось вскочить, позвать маму, чтобы и она полюбовалась этим зрелищем, но я боялся спугнуть зайчонка и испортить всё дело. Пришлось сидеть неподвижно, пока он насосался вдоволь и отпрыгнул в сторону. Очень довольная тем, что нашла своего малыша, Мурка тут же на солнышке свернулась клубком и сладко уснула. А я на цыпочках вышел из столовой и побежал рассказать маме обо всём, что увидел.

С этого дня Мурка совсем успокоилась. Она переселилась жить к нам в дом и почти ни на шаг не отходила от зайчонка.

Малыш тоже к ней скоро привык. Было очень забавно смотреть, как он радостно скакал к ней навстречу и подталкивал мордочкой под живот, требуя, чтобы она его покормила.

Но ещё забавнее было видеть, как Мурка начинала с ним играть. То мышонка ему притащит и никак не поймёт, почему же зайчонок его не ловит, а то найдёт какую-нибудь бумажку, давай её подбрасывать, гоняться за ней. Мурка ловкая, прямо в воздухе на лету бумажку хватает. А зайчонок в этой игре участия не принимает - сидит себе в уголке и только ушами поводит. Ему бы травки зелёной или морковки: с ними он живо бы расправился, а игра с мышонком или с бумажкой - это, уж извините, совсем не зайчиное дело.

ГАЛЯ

Я пошёл в сад нарвать для своего зайца травы.

Иду по дорожке и вдруг вижу: впереди меня скачет галчонок. Торопится удрать, а взлететь ещё не может. С виду совсем уже взрослая птица, в чёрных перышках, всё как полагается, только крылья ещё не окрепли.

Галки у нас часто в сарае под крышей гнёзда устраивали. И этот малыш, наверное, выбрался из гнезда, вниз-то слетел, а вверх - обратно в гнездо взлететь не может.

"Вот беда! На земле его обязательно кошки схватят. Как же быть? Возьму-ка его домой, пусть поживёт у нас недельку, другую. Крылья за это время окрепнут, тогда уж лети куда хочешь".

Не без труда поймал я галчонка. Он от меня изо всех сил удирал, А когда попался, начал пребольно щипать меня клювом за пальцы. Щиплет, а у самого сердце так колотится, кажется, сейчас разорвётся.

Несу его домой, глажу по перышкам, успокаиваю:

- Не бойся, дурашка, я же тебе хочу добра, уберечь от кошек хочу.