От первого прокурора России до последнего прокурора Союза

С первых же дней вступления в новую должность А. Я. Вышинский развил исключительную активность — поездки, совещания, встречи с активом, выступления с докладами следовали одно за другим. В марте 1935 года он побывал в Киеве, где лично ознакомился с работой прокуратуры Украинской ССР. В апреле — заслушал доклад Прокурора РСФСР В. А. Антонова-Овсеенко о работе органов прокуратуры по борьбе с выпуском недоброкачественной продукции. В августе он выступил с большим докладом на собрании президиума Комакадемии, Института советского строительства и права и Института уголовной политики по вопросу охраны социалистической собственности.

В марте 1936 года Вышинский выступил с речью по вопросам судебной политики и судебной работы на пленуме Верховного суда СССР (доклады сделали Председатель Верховного суда СССР Винокуров и директор Института уголовной политики Шляпочников). Прокурор Союза ССР подверг сокрушительной критике доклад Винокурова, назвав его «статистическо-бухгалтерским», а не политическим отчетом, так как в нем, по его мнению, не были «выделены узловые вопросы судебной политики», нет «руководящей нити», нет «основного стержня». Выступление председателя коллегии Верховного суда СССР Антонова-Саратовского в прениях он назвал «странным», а содержание его речи — «трудноуловимым». Не понравились ему также доклад Шляпочникова, который «ничего не дал», и выступление Крыленко.

20 июля 1937 года за «заслуги» в деле укрепления «революционной законности» А. Я. Вышинский был награжден орденом Ленина.

В 1936 и 1937 годах Прокуратура СССР организовала ряд больших процессов по фактам выявленных проверками грубейших и массовых нарушений законности на местах. Это были так называемые лепельский и ширяевский процессы (дела расследовались Прокуратурой СССР), чечельницкий процесс (занималась Прокуратура Украинской ССР) и др. Особенно громким был «ширяевский» процесс. Это дело было возбуждено в отношении руководителей Ширяевского района Одесской области. Обвиняемыми по нему проходили председатели райисполкома и сельсоветов, секретарь районного парткома, заведующие отделами исполкома и даже районный прокурор. Согласно обвинительному заключению нарушения законов в районе носили массовый характер и выражались в прямом издевательстве над людьми. Выездная сессия Верховного суда Украинской ССР осудила всех виновных по этому делу к лишению свободы сроком от 3 до 10 лет, в том числе и прокурора района.

А. Я. Вышинский был одним из немногих советских прокуроров, который не только не чуждался судебной трибуны, но и любил ее, с наслаждением выступал в судебных процессах, чувствуя на них себя уверенно и непринужденно. В этом отношении с ним мог бы соперничать только другой прирожденный оратор — Н. В. Крыленко. Все прокуроры до Вышинского и после него (за исключением Р. А. Руденко) особенно не жаловали судебную трибуну.

Вышинский не только сам много выступал, причем на самых громких процессах, но и требовал того же от своих подчиненных. «Прокурор, не выступающий в суда х первой инстанции, не прокурор», — говорил он.

Одно из самых известных дел (не относящихся к числу политических), в котором участвовал А. Я. Вышинский уже как Прокурор Союза ССР — это дело по обвинению бывшего начальника зимовки на острове Врангеля К. Д. Семенчука и каюра С. П. Старцева в убийстве доктора Н. Л. Вульфсона. Оно было возбуждено в конце 1935 года, и расследование по нему проводил следователь по важнейшим делам Л. Р. Шейнин. В свое время это дело подавалось как некий «образец» использования косвенных доказательств в уголовном процессе. Слушалось оно Верховным Судом РСФСР с 17 по 23 мая 1936 года. Подсудимые были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны. (В настоящее время они реабилитированы.)

Обвинительные речи, подобные той, которую произнес Вышинский по делу Семенчука и Старцева, создавали ему довольно широкую известность. Однако во всем мире его знали только как «прокурора московских процессов». В 1936–1938 годах он выступил по целому ряду крупных политических дел. Среди них дела «Объединенного троцкистско-зиновьевского центра», «Московского параллельного антисоветского троцкистского центра», «Антисоветского правотроцкистского блока». Об этих делах, методах ведения «следствия» по ним, о «выбивании» признательных показаний у обвиняемых, а затем и у подсудимых, чудовищных фальсификациях и подлогах, а также о роли во всем этом «главного сталинского инквизитора» Вышинского написано достаточно много. Все эти дела в настоящее время пересмотрены, приговоры по ним отменены, а проходившие по ним лица реабилитированы (за исключением Ягоды).