От меня беги

— Ты уже Тимура папой называла, а Катюху мамой. Я был лишним. И отказаться от тебя не мог. Вот так получилось то, что получилось.

— Оправдание себе нашел?

— Я не мог тебе ничего дать, Рита! — отворачивается к окну. Вижу только спину напряженную. — Я без Эллы, как без сердца был. Будто котенок блохастый. Ни чувств. Ни пользы. Только противное мяуканье и вонь.

— Ты все решил за меня…

— Рита…

Замолкаем. Дышит прерывисто. Мне больно очень. За Эллу эту… За себя… За жизнь, которую у меня отобрали… Крепче сжимаю себя руками.

— Тимур тебе все дал.

Отрицательно качаю головой. Не все.

— Любит он тебя, как родную.

Нет. Не любит. Любящие родители не давят своим авторитетом и властью. Не ломают себе в угоду. Все это фальшивое. Не мое вовсе. Сглатываю.

Дядь Вова (отцом его назвать не поворачивается язык) идет ко мне, опускается на колени и всматривается в мои глаза, отыскивая в них эмоции и чувства. Не знаю, что видит. Я в своем состоянии погрязаю, как в болотной жиже. Сердце часто и неровно бьется. Плакать при них не хочу.

Крупицы информации мозгом не усваиваются. Торможу дыхание, когда он касается пальцами моих рук.

Что прикажите делать с этой правдой?

Как с ней жить?!

— Рита…

Одергиваю руки. Не хочу видеть их!

Дверь скрипит. Второй явился…

— Если в тебе хоть грамм от моего отца есть, то я сейчас уйду с Димой. И вы меня отпустите, потому что я хочу подумать одна. Без ВАС!

Вздыхает. Переглядывается с Тимуром Тагировичем.

— Нет, — это Ахметов. Папочка мой родненький!

— Хорошо, — усмехаюсь, — тогда на вашей совести будут последствия.

— Какие?

— Сбегу все равно. С окна выпрыгну, в ванной утоплюсь. Да хоть что!

— Рита! — гаркает Тимур Тагирович. — Ты так не сделаешь.

— Сделаю, — цежу сквозь зубы. — Потому то я папина дочка. Ахметова. Если добровольно не получу желаемое, то заставлю. Ты ведь так привык?

38. Не идиот

POVДмитрий Шумов

Мы в машине Янкевича. Зараза притиснулась ко мне всем телом, уткнулась носом в плечо. Молчит. И я. Сжимаю только её кисть.

Все правильно.

Теперь все на своих местах.

Кроме Авы.

Она вроде как в «заложниках» у папочки. Устало вдавливаю затылок в изголовье сиденья.

Пытаюсь понять, что произошло за закрытыми дверями в доме Ахметова, и мозги ломаются.

Не рисуется картинка.

— Че теперь? — это Бес.

Открывает окно и в наглую прикуривает. Видимо, Олег в астрал вышел, раз такие вольности позволяет. Обычно парни за курение в его тачке отхватывают. Тут подозрительный штиль. Может, из-за Риты. Стреляет в меня глазами в зеркало заднего вида.Ну убей меня, батя. Влюбился я в нее.

Усмехается. Тяжелый вздох со стороны водителя.

Тачка останавливается около здания, где я нашел временное пристанище. Ахметова поднимает голову. Подозрительно тихая и потухшая. Меня скручивает от её вида. Нужно оживлять.

— Бес, проводи девочку до квартиры, — Янкевич стучит по рулю пальцами. Антоха послушно открывает дверь и выпрыгивает из салона. Рита напрягается и сильнее стискивает мою руку. — Иди, Рита. Мне с болезненным тет-а-тет пообщаться нужно. «Сыночка» же.

Как плевок ядом звучит. Поворачиваюсь к Ахметовой. Хмурится.

— Сегодня перебор с «папочками», — ворчит. Отдаю ей ключи от квартиры. Улыбаюсь, пока с Олегом не остаемся одни.

Тишина первые секунды барабанные перепонки разрывает.

— Вы, сынки, меня в край заебали, — открывает окно, берет сигареты Антона и прикуривает. Вроде бросал он. — Сколько раз вам говорить, если фляга свистнула, то сразу ко мне челом бить и каяться?! — спокойно так говорит, но ощущение, будто физически в грязь мордой укладывает. — Ты какого хера к дочке Ахметова полез?

— Аву спасти хотел.

— От кого? От отца родного? Дима, ты — долбоеб.

— Нет.

— А это не вопрос, — затягивается дымом. — «Спас». Дальше что?

Скриплю зубами. На пальцы смотрю.

— Я тебе скажу, что дальше, — выпускает дым в окно, сверлит меня взглядом. — Тимур тебя за яйца подвесит, если тупо его дочу юзать будешь. И, как я понял, не только он.

Киваю. Да. Встрял.

— У нас серьезно все.

Надеюсь…

— Серьезно у них, блядь… — стреляет окурком в мусорку. Тот не долетает, конечно. Искрами чешет асфальт. — Дегенераты малолетние. Вместо мозгов сперма.

Трет лицо руками. Ну… Прав от части. Не спорю.

— И за что мне дефектных судьба подкидывает. Один, бля, хлеще другого. Ты Громова поблагодари, что вовремя мне сказал, где тебя искать, а так бы по весне нашли и опознавали бы месяцами.

Спасибо че…

— Значит так, Ромео в современной обработке, сейчас идешь к своей Джульетте и реанимируешь её. К Ахметову не суешься. Остынет. Я сам с ним поговорю. Понял?

Молчу. Не нравится мне, когда прижимают решениями. Но Олег и работой выручает, когда нужно. И сейчас впрягся.

— Не слышу.

— Понял.

Не идиот.

— Девочка твоя, смотрю, с характером.

Есть такое. Со мной вроде ласковая и добрая была, но как рычала на других слышал.

— Успокой.

Бровь вопросительно дергается вверх. Олег усмехается.

— Залюби, чтобы думать больше ни о чем не могла, — тянется к бардачку, роется в нем.

— Совет от бати?