От Каина

В груди что-то сжалось, а по коже пробежала рябь холода. Он взглянул в зеленые глаза, сияющие восторгом. Вопрос застрял у него в горле. Он не мог его произнести, прекрасно понимая, что в нем нет сил услышать ответ.

Губы падшего исказились в улыбке. Стоит признать, что Каин уже все понимал, но гнал от себя эту мысль и потому рывком шагнул к кровати, чтобы заглянуть за балдахин.

Тот самый запах ударил в нос. Кровь измазала всю простынь, но она уже значения не имела. Перед Каином лежал ребенок. Маленький обнаженный мальчик, бережно уложенный на подушки. Глаза его были завязаны. Губы искривлены. Светлые волосы рассыпались на подушке. Их белизну нарушала только кровь, стекающая на подушку с губ.

Такого Каин не видел даже в борделе.

Он смотрел на лицо жертвы, боясь даже посмотреть на тело, но все равно понимал, что он мертв уже несколько часов.

Люцифер подошел ближе и прошептал на ухо:

− Он похож на тебя немного, но он слишком слаб, чтобы пережить хоть одну ночь со мной.

Каин почувствовал внезапный приступ тошноты и дернулся в сторону, невольно все же бросив взгляд на изуродованное тело ребенка, истерзанное когтями и веревками. Этого беглого взгляда хватило, чтобы отвращение сменилось гневом. Стиснув зубы, он тут же сделал шаг, чтобы схватить Люцифера за ворот его белоснежной шелковой рубашки и заставить нагнуться.

− Ты совсем обезумел, что ли?

− Да, и это твоя вина, − блаженно улыбаясь, отвечал Люцифер. - Ты оставил меня совсем одного...

Скривив обиженно губы, он протянул к лицу Каина руку, но тот отмахнулся, не позволяя к себе прикоснуться.

− Вот видишь, ты не даешься, а я ведь тоскую...

Довольное улыбающееся лицо падшего вызывало в Каине приступ нервной дрожи. Он до боли сжимал кулак, собираясь нанести удар, но не смог.

− Это все ты виноват, Каин. Ведь это ты мне показал все это...

Рука отпустила рубашку.

Полный бессилия, Каин хотел просто уйти и не видеть ни этого лица, ни этих глаз, что все еще казались важными, ни слышать этого запаха, ни пытаться понять, как все обернулось против него.

Он сделал шаг, но Люцифер зловеще рассмеялся, заставляя остановиться в недобром предчувствии.

− Ты не пойдешь никуда.

Каин застыл, слушая, как когти вспарывают бархат балдахина.

− Я слишком долго ждал тебя, теперь ты просто не можешь уйти, не утолив моей жажды.

С глухим стуком упало на пол мертвое тело.

− Если ты уйдешь, весь Ад заполнится светловолосыми трупами и это будет твоя вина.

От этого голоса сердце сжималось. Голова начинала кружиться, но сдвинуться с места он не мог. Он понимал нелепость и абсурдность обвинений, но чувство вины все равно почему-то поднималось в груди.

− Ты знаешь, что я не шучу. Так что давай, раздевайся! - приказал Люцифер. - И не смей сбегать, как прошлый раз...

Каин невольно закрыл глаза, пытаясь найти удобную для этой ситуации роль, которую можно просто отыграть, маску, за которой можно скрыть настоящие чувства. Но не было такой маски, и роли такой не существовало.

За спиной раздался нетерпеливый смешок.

Дрожащие руки Каина все же потянулись к тесьме на рубашке, но, не открывая глаз, он прошептал:

− Ты не сможешь получить то, что ищешь.

− Я возьму это силой, − ответил голос совсем рядом.

Когти оцарапали шею и скользнули вниз по хребту, разрывая рубашку и оставляя кровавые следы. Каин открыл глаза, с ужасом чувствуя, что это все действительно его вина...

***

Каин молча смотрел на Ивана, ожидая реакции, но тот испуганно молчал.

− Ну что же вы? - спросил он с усмешкой. - Сейчас самое время для осуждения и порицания.

− Я не понимаю, − с трудом проговорил Иван. - Как такое вообще могло произойти?

Каин усмехнулся.

− Странный вопрос. Какая мораль, по-вашему, крепче: чистая или греховная?

− Чистая, − неуверенно ответил Иван − после этой ночи он уже ни в чем не мог быть уверен.

− То есть вы думаете, что не познавший греха устоит перед ним дольше того, кто знает о грехе все?

Иван выдохнул.

− Люцифер когда-то был самым добрым существом на свете и никогда не обидел бы человека, но того Люцифера больше не было. Он просто растворился в том, что я сам дал ему, как часть своей жизни. Только для меня это одна из миллионов граней реальности, а для него...

Каин усмехнулся, поднял вверх ложку, затем словно оружие направил ее на старика.

− Если бы тогда, при нашей первой встрече, я бы взял вас с собой, отвел в город, дал денег, вина и женщину, через день бы вы себя не узнали.

Иван не стал возражать, веря этим красным глазам.

− Тогда зачем ты с ним так?

Каин скривил губы и развел руками.

− Я не хотел этого. Не понимал этого и, черт подери, не хотел ничего понимать. Он был мне другом, ровней, братом. Он просто был ко мне так близко всегда, что я не видел в нем перемен, так же как не видел их в себе самом.

− Но хотя бы...

Старик запнулся, но Каин все равно его понял.

− Я не должен был спать с ним? Не должен был. Я знаю. Но что это знание меняет? Один черт, я проиграл!

− У тебя так много этих чертей...

Каин рассмеялся.

− Ну, уж извините. Я питаю слабость к мифическому злу, на него вся надежда.

Выдохнув, Каин посмотрел в окно.