От грехов до истины. Омар и Хатидже. (СИ)

Ни дав ей договорить, я спустился вниз и медленно, начал целовать её оголенный живот. От неожиданности всё тело Хатидже покрылось маленьким мурашками. Нежно целуя её тело, я поднялся выше, продолжая ласкать её. Еле касаясь губами её груди, я поднялся к её губам и, медленно спуская бретельки по её плечам, страстно целовал её. Еле дыша, Хатидже расслабилась и наслаждалась любовью в моих объятьях. В это время в доме раздался дверной звонок. Откусывая сочное яблоко и держа в руке ласины, Ванесса открыла дверь. У входа стоял Шамиль.

- Мархаба, красавица! – улыбнувшись, поздоровался Шамиль.

- Мархаба, Шамиль, – сказала недовольно горничная.

Подойдя ближе к Ванессе и прижав её у входя, Шамиль сказал:

- Смотрю, ты меня уже с лосинами и яблоком в руках встречаешь. Не дождалась пока приеду и разделась сама?

- Ты давай берега не путай, обгоревший араб. Отошёл от меня! – грубо высказала Ваннеса.

- Сама ты обгоревшая, я с рождения рыжий. И я не араб, ясно тебе!? - говорил Шамиль, отойдя от Ванессы и проходя в зал. – Я не понял, а что это так музыка орёт у вас? Праздник что ли?

- Да, праздник! Подожди Омара тут, он скоро будет.

В эту минуту на весь дом заиграла песня группы Rammstein. Комната наполнила тяжёлой музыкой немецкого рока. Качая головой и улыбаясь, Шамиль спросил Ванессу:

- Вай эбель. А что за праздник такой? Рок фестиваль по-арабски?

- Сегодня их первая ночь, – кричала Ванесса, пытаясь выключить музыку на планшете.

- Что? – в голос засмеялся Шамиль. - Это только у Омара так брачная ночь проходить может.

- Я не могу вырубить музыку! Сделай что-нибудь!

- Оставь да. Пусть играет. Бодрячком всё будет, - продолжал смеяться Шамиль, ударив Ванессу по плечу.

- Это не смешно, Шамиль! Помоги мне вырубить музыку! – кричала Ванесса, ударяя пальцем по планшету.

Кое-как вырубив музыку, Шамиль и Ванесса направились на кухню. Кушая своё яблоко, Ванесса протирала стол. Шома тоже взял яблоко из вазы и, усевшись возле стола, ждал, пока я спущусь.

- А они давно там?

- Прилично.

- Странно, обычно Омар-гонщик. Уже должен был освободиться, – сказал Шамиль, кусая яблоко.

- А ты прямо султан в постели, да? - говорила недовольно Ванесса.

- Ну, ты меня встречала с ласинами в руках, - дёргая бровями, отвечал Шома. - Меня сложно не хотеть.

Иронично взглянув на самовлюблённого Шамиля, на кухне раздался мой крик:

- Ванесса, принеси стакан воды!

- О! Что я и говорил тебе, – продолжал Шамиль. – Быстрый Омар, что тут скажешь.

Ванесса посмотрела на него недовольным взглядом и, налив прохладной воды в стакан, поднялась на второй этаж. Услышав стук в двери, я накинул на себя халат и вышел к Ванессе.

- Омар, вот Ваша вода и там Шамиль пришёл.

- Он у нас дома?

- Да.

- Хорошо, сейчас спущусь. В комнату никому не заходить пока Хатидже сама Вас не позовёт.

- Да, конечно. Ей что плохо?

- Нет, ей чересчур хорошо, - улыбнулся я Ванессе. - Поэтому не беспокойте её.

Сказав это, я взял стакан из рук Ванессы, и зашёл в комнату. Присев, возле Хати, я протянул ей стакан и поцеловал её в плечо.

- На, пей. Я пойду, искупаюсь, Шамиль пришёл.

- Он у нас?

- Да. Ждёт меня. Ты из комнаты не выходи. Выйдешь, когда мы с Шамилём уйдём.

- Хорошо, любимый, как скажешь.

Поцеловав Хатидже в лоб и улыбнувшись ей, я направился в ванную. Приняв прохладный душ, я оделся и спустился вниз.

- О-о-о, какие люди! – выкрикнул Шамиль.

- Ас-саляму Алейкум.

- Ва алейкум Ас-салям, вацок. Что, как ты?

- Тамам, шукран. Я тебе звонил, у тебя телефон был выключен, а потом мне дали номер какого-то Ибрагима.

- Это мой друг первухенский.

- Какой?

- Ну, с первой Махачкалы, прилетел, отдохнуть у нас.

- Вот оно что.

- С каких пор ты занимаешь любовью под жестокий рок, группы Rammstein?

- Чёрт я сам не знаю, что это было, - смеясь, говорил я.

- Не скромничай, сам наверно попросил, да? А главное строит из себя такого правоверного.

- Заткнись. Отвечаю, я не знаю, что это было. Ванессу наказать надо.

- По-братски дай да, я её накажу. Я её конкретно воспитаю.

- Угомонись, - сказал я, засмеявшись в полный голос.

- Фатма арбуз носит.

- В каком смысле?

- Беременна.

- Ну, что я могу сказать. Аллах милостив к ним.

- Конечно, такие хорошие люди, как Аллаху не быть милостивым к ним.

- Прекрати, Шамиль.

- Сына ждёт. У этого урода, наследник будет.

Я ничего не отвечал и, открыв холодильник, внимательно рассматривал напитки.

- Не знаю как тебе, Омар, а мне, от души скажу, обидно. Обидно, что мой друг Саид с женой погибли, а Ахмед свадьбу играл. Обидно, что Абдулла в земле лежит, а у Ахмеда сын будет. Мне реально обидно, чем он заслужил всё это? Он и гулял как мы, и бухал как мы, но он плодится, а мои братья в земле тлеют.

- Значит, так решил Аллах.

- Омар… Ты себя слышишь?

- Возьми пачку сигарет и поставь её на стол.

- Что?

- Делай что говорю.

- Ну, хорошо, – сказал Шамиль, вытаскивая из кармана сигареты.

- Теперь возьми эту пачку в руки, достань сигарету и закури.

- Ладно.

- Теперь потуши, – сказал я, протянув ему тарелку.

- Ну и? – спрашивал Шамиль, гася папиросу.

- А теперь опять достань сигарету и точно так же закури, только произноси слова молитвы.

- Это сейчас шутка?