От грехов до истины. Омар и Хатидже. (СИ)

- Видишь. А если бы сразу так жил, не было бы всех этих слёз и потерь.

Слушая муллу, я увидел, проходящую мимо нас, Хатидже.

- Мустафа мулла, наконец-то я Вас покину первым. Мне нужно отойти на минуту, – говорил я, не отрывая глаз от Хати.

- Конечно, иди Омар, – засмеявшись, сказал мулла.

Я подошёл к Хатидже и поздоровался с ней.

- Мархаба.

- Мархаба, Омар, – ответила она сделав грустное лицо.

- Что такое, Хати?

- Омар, ты зачем в мой дом вчера пришёл?

- Я хотел увидеть тебя и….

- Что «и»? Мой отец такой злой был. Пойдём на лавочку сядем, поговорим.

- Нет, подожди, лавочка занята, – сказал я и замер.

Не знаю почему, я улыбнулся и, не оборачиваясь к скамейке, спросил Хатидже:

- Лавочка свободна, да?

- Ну, да. А что?

- Я даже не удивлён, что там никого нет, – ответил я и повернулся лицом к скамейке.

Естественно, от муллы там уже и след простыл. Мы с Хатидже подошли, и сев на лавочку я начал спрашивать её:

- Отец сильно злился, да?

- Да, Омар. Не прими это за грубость, но моя семья не любит вашу. Да и весь наш район особо не рад вам.

- Неужели дело лишь в богатстве?

- Конечно, нет. Дело в том, что…, не знаю, мне как-то сложно такое говорить.

- Говори как есть.

В эту минуту у неё зазвонил телефон.

- Прости, я сейчас.

Поставив блокнотик на лавку, Хатидже поднялась с места и, оттягиваю юбку вниз, словно старательно пряча свои ноги, отошла разговаривать за дерево. Ожидая её, я взял блокнот в руки и вытянул от туда пару торчащих листиков. Внимательно рассматривая её рисунки, на одном из листков, я увидел нарисованное ручкой сердце и внутри написано имя "Омар". Увидев это, моя улыбка расползлась по всему лицу. Точно не зная, какого именно Омара она имела в виду, мне, почему-то всё равно стало очень приятно. Пока Хати говорила стоя за деревом, я вынул из блокнота ручку и под надписью «Омар», быстро написал свой номер телефона и подписал: «жду твоего смс». Сложив листочки обратно в блокнот, я сидел с сияющим лицом и ждал её. Моё сердце билось с такой скоростью когда я собирался на гонки. Подобного чувства я уже давно не испытывал. Выйдя из-за дерева, Хатидже села рядом и сказала:

- Извини. Подруга звонила, мы сегодня должны ехать сумку мне покупать.

- Ясно.

- Ну, я пойду уже, Омар.

- Можно мне проводить тебя?

- Опять? Ну, проводи, если так хочешь.

- Очень хочу, – ответил я.

Хатидже каждый раз радовалась, когда я предлагал ей проводить её. Поднявшись с места и идя по дороге, я расспрашивал Хатидже, что ещё её отец говорил про меня. Внимательно слушая её, Хати вдруг остановилась и задала мне странный вопрос:

- Омар. Ты как-то сказал мне, что понял свои ошибки и начал меняться.

- Ну, да. Так и есть.

- Ты сожалеешь о многом, что совершал?

- Да.

- А можешь сказать, о чем именно ты жалеешь?

- Жалею…, наверно о том, что вёл не правильный образ жизни, о том, что очень часто не думая, мог обижать людей. Жалею, что не ценил свою здоровую жизнь и то, как дороги мне мои близкие. Цену друга понимаешь, когда его теряешь.

- Ты часто обижал людей?

- Да бывало.

- А как ты это делал?

- Почему ты так интересуешься?

- Извини, мне правда, очень интересно узнать какой ты.

Стоя возле каких-то домов, я увидел груду камней. Подойдя ближе, я запрыгнул и сел на камень, по форме напоминающий лавку. Хатидже тоже села рядом, быстро поправляя свою длинную юбку. Улыбнувшись, я спросил Хати:

- Почему ты носишь такую длинную юбку?

- А какую надо? Короткую?

- Нет. Но обычно они бывают короче, а твоя по полу тянется, собирая пыль с земли. Ног совсем невидно.

- А нечего смотреть на мои ноги, Омар – сказал недовольно Хати. – Знаешь, я вроде бы давно тебя знаю, но мне всегда казалось, что ты никогда не общаешься с людьми типа меня.

- Что за глупости? Хати, я только мечтал бы, общаться с такой девушкой как ты.

Хатидже засмущалась и опустила свой взгляд вниз.

- Да ладно тебе, Омар. Хотя, мне очень приятно это слышать.

- Можно мне взять твою руку?

Хатидже удивлённо посмотрела на меня и, покраснев, отвернулась, смотря куда-то в сторону. Ничего не ответив, она аккуратно поставила свою руку на камень. Я смотрел на неё и, моей радости не было придела. Проведя ладонью по холодному камню, я приблизился к её руке и, схватив её, крепко сжал. Этого действия было достаточно, чтобы мы оба поняли, что нравимся друг другу. Я раньше не знал, что любовь не нуждается в словах. Теперь я понял, что если ты любишь, слова не нужны. Мы коснулись друг друга руками, и казалось, мы сумели сказать друг другу всё, что сказать не решались.

- За отца не волнуйся, – говорил я, крепче сжимая руку Хатидже. - Я поменяю впечатление о себе.

- Было бы хорошо...

- Я всё сделаю, – сказал я, смотря на смущённую Хатидже. – Хати, а можно вопрос?

- Спрашивай, - отвечала она, все более спокойным и приятным голосом.

- А ты сосватана?

- Нет конечно, – опять покраснев, сказала Хатидже и отвернулась.

- Ясно, – сказал я с довольным лицом и ещё крепче сжал её руку.