От этого не умирают

Голдейну наскучили эти разговоры. Он привык назначать по дюжине деловых свиданий в час. Он начал поглядывать на часы и глубоко вздыхать.

— Бодони прав, Тражо… Вот и вы покатились вниз. Это, конечно, неприятно, но вы еще должны считать себя счастливчиком…

— Ах так!

— Да-да. Вы сделали блестящую карьеру. Четыре года подряд чемпион Европы, и лишь одно поражение по очкам от Робинсона — это послужной список истинного чемпиона! Но пора уступать место молодым.

— Вот мы и приехали. Кто же новый избранник?

Он взял новую сигарету и, прикуривая, бросил на меня взгляд поверх пламени зажигалки.

— Жо Андрикс!

Я подскочил на месте.

— Малыш Андрикс? Да вы шутите! Он только начинает… Как профессионал он провел всего восемнадцать боев…

— И восемнадцать нокаутов — не забудьте это…

Мне было неловко возражать. Андрикс был моим другом, и другом искренним. Он частенько проводил в моем домике в Монфор-л’Амори свободное время. Я научил его лучшему, что умел сам… И теперь так вдруг…

— Вы с Андриксом из одной команды. Я полагаю, вы предпочтете, чтоб он стал вашим преемником, а не чужаком?

— Разумеется…

Бодони больше не произносил ни слова, видимо, размышляя о том, как жестока порой бывает жизнь.

— Будьте же благоразумны. Я организую матч Андрикс — Петер… Андрикс выиграет…

— Это еще надо посмотреть! У Карла Петера самый лучший апперкот за последние десять лет…

— Согласен, Боб, апперкот у него гениальный, но он панически боится ударов. Зная репутацию Андрикса, он будет осторожничать и станет больше думать о защите, чем молотить руками.

Он говорил языком логики. Впрочем, все, что предпринимал Голдейн, было не лишено логики. События, казалось, повиновались ему, и это называли везением, но на самом деле он просто отлично умел руководить.

— Ладно, что дальше?

— Когда он одержит победу над Петером, я смогу устроить матч между Андриксом и вами, и в этом случае итальянцы не станут слишком скандалить… Разумеется, титул на карту поставлен не будет…

— А… результат матча?

— Ничья!

— Неужели?

— Да. Тогда нам придется организовать матч-реванш, теперь уже за звание чемпиона. Мы сделаем на этом колоссальные деньги! Андрикс выиграет у вас по очкам… Таким образом, вы уступите свой титул, несомненно, в честной борьбе и он останется во Франции…

Я повернулся к Бодони. Он со скучающим видом накручивал свой галстук на указательный палец.

— Я думал, Бодо, вы никогда не предложите мне грязных махинаций.

У него дрогнуло лицо.

— Это не грязная махинация, Боб…

— В самом деле?

— Я в этом уверен.

— От меня требуют проиграть, и вы находите это нормальным!

— Ты не понял, малыш. От тебя-то ничего не требуют, это Андрикса попросят быть понежней…

Его слова меня сразили.

— Простите, не понял?

— И его можно попросить, потому что он твой друг и безумно восхищается тобой. Он попридержит свою правую… Бой будет равным, и мы в самом деле добьемся ничьей… Затем он уже не будет так сдержан, ты проиграешь по очкам, вот и все дела!

Я бы отколошматил их обоих, если б в самой глубине души не чувствовал, что они говорят правду.

— Вы хотите сказать, что мальчонка сильней меня?

— В технике, разумеется, он тебе уступает, но что касается эффективности ударов… Если вы оба отпустите тормоза, то скорее ты не дотянешь до десятого раунда, чем он.

От унижения у меня перехватило горло.

— Вы говорите так, чтоб досадить мне, Бодо?

— Нет я не хочу ничего от тебя скрывать. Андрикс будет таким же великим чемпионом, каким был ты, а может, еще лучше… Тебе ни разу не пришлось испробовать его боковой справа? Ну просто атомная бомба, и никто…

Я уже испробовал этот боковой справа, и не раз, когда тренировался с Андриксом. Это был самый серьезный спарринг-партнер, с которым мне когда-либо приходилось работать…

— А если я откажусь? — прошептал я подавленно.

Бодо пожал плечами.

— Если ты откажешься, Боб, тебя выставят против Петера… Его ты еще можешь победить… Только потом наступит черед Петручи, а уж этого, честное слово, ты уложишь разве что молотком!

— Тогда как малыш Андрикс у него выиграет?

Он сделал неопределенный жест рукой.

— Я так думаю, но спорт есть спорт… Во всяком случае, с Андриксом у нас есть шанс, а с тобой — ни одного! Ну ни малейшего… Петручи тебя нокаутирует как пить дать. Даже если ты будешь только защищаться… Он навяжет тебе ближний бой, а удары у итальяшки невероятные! Ты должен понимать, что если я придерживаюсь того же мнения, что мосье Голдейн…

— Вы придерживаетесь того же мнения, потому что это дает вам возможность сохранить чемпиона Европы в своем «хозяйстве», Бодо!

— Плохо же ты знаешь меня, Боб.

Я отвел взгляд.

— Ладно, слушайте. Я согласен… Только предупреждаю об одном: я не желаю подарков от Жо, потому что сам ему их делать не намерен, вы меня поняли? В первом же матче мы оба выложимся до конца, и он, и я… До конца!

Говоря это, я, не отрываясь, смотрел на Голдейна.

Но, похоже, мои слова не слишком его взволновали. Он легонько пожал плечами.

— Как пожелаете, Тражо… Как пожелаете!

Не отводя взгляда от хронометра, рефери произнес:

— Два!