От Енисейска до Аляски

В 1625 году умерла его жена Гликерия, а спустя семь лет и сам Иван Семенович. О чем в Троице-Сергиевском монастыре установлен надгробный камень со скромной и краткой эпитафией: «Князь Иван Семенович Куракин-Булгаков представился 140(1632) году». Вот и все, что осталось в памяти народа от величайшего государственного и общественного деятеля русского средневековья.

***

Если верить дошедшим до нас письменным источникам, то когда казаки Петра Албычева и Черкаса Рукина прибыли к берегам Енисея, то обнаружили там монашеский скит, где,якобы, уже почти четверть века старец Тимофей с братией, в безмолвии и в уединении, предавались молитвенному подвигу.

Сейчас эта информация подвергается сомнению, как не достоверная, не доказанная и противоречивая.

К сожалению, документально такой факт подтвердить до сих пор никто не смог. Единственным письменным источником является книга А. И. Кытманова «Краткая летопись Енисейского уезда и Туруханского края Енисейской губернии 1594-1893 годов», изданная более ста лет тому назад.

Однако составитель летописи тоже оказался на редкость голословен и ничем такой казус не обосновал. А поскольку все последующие писатели, освещающие историю Енисейска, ссылаются именно на этого автора, то естественно реальность такого факта вызывает сомнение.

Но многие, эти сомнения не разделяют, считая, что хотя достоверно о «старце» Тимофее ничего неизвестно, сама по себе эта гипотеза чрезвычайно интересная и вполне правдоподобная. Если попытаться ее как-то, более-менее, здраво обосновать.

Сейчас, по прошествии более чем четырех веков, невозможно отыскать истину. Да наверное и не стоит уже. Ведь трудно будет расставаться с уже сложившимися представлениями и образами.

Глава 2

Если верить Нестору Летописцу, который в своих «Повестях временных лет» утверждал, что Новгородские купцы еще в 11-12 веках не только ходили за «Каменный пояс» но даже торговали с местными народами, то почему же Сибирь стала так активно и динамично осваиваться только в начале 17-го века?

Всего за пятьдесят лет русские первопроходцы, перевалив Уральские горы, дошли аж до Тихого океана. И не только дошли. Они покорили народы, проживающие на этих землях, заставили их присягнуть русскому царю и принять православие.

Вероятно, что ранние попытки русских проникнуть в Сибирь были скорее индивидуальной инициативой, чем государственной программой России. Люди шли за Урал, на Восток, по собственной воле. Скорее всего, уходя от гнета государства, от его налогов, повинностей и уже появившегося на Руси крепостного права. Да собственно и государства-то российского на ту пору еще не было как такового.

Только в средине 16-го века Иван III, объединив вокруг себя большинство удельных княжеств, расширил границы Московского княжества. Освободив Русь от монголо-татарского ига, он провозгласил себя государем всея Руси. Но ему тогда было точно не до освоения Сибири.

Завоевание Западной Сибири Ермаком Тимофеевичем началось лишь при Иване Грозном и только с тех пор освоение Россией Сибири уже можно считать государственной программой.

Почему же русские люди шли именно на Восток? Почему не на цивилизованный Запад или теплый Юг?

Да потому, что страны и Юга и Запада граничащие с Россией были более развитыми и бороться с ними, измотанная монголо-татарским игом она, была просто не в состоянии. Бедная была страна. Потому и первопроходцы, осваивающие Сибирь и преследовали в основном корыстные цели, пополнение государственной казны материальными ресурсами.

Поскольку основным и самым востребованным товаром на международном рынке в то время был мех, особенно мех соболя. Его даже называли – «мягким золотом». А добывался соболь в основном за Уралом, в Сибири потому-то туда и были направлены все силы и средства Российского царства.

Когда в 1555 году по просьбе правителя Сибирского ханства Едигера Иван Грозный принял его под свое покровительство, то оплата такой услуги стоила для Сибирского хана всего 1000 соболей в год. Сейчас такое вознаграждение показалось бы смешным, но по тем временам для России это считалось очень даже выгодной сделкой.

Утверждения, что Россия, проникая вглубь Сибири, прежде всего, была заинтересована поисками полезных ископаемых, кажется маловероятной. Тех объемов руды, которые требовались для слабо развитой промышленности России, было вполне достаточно и на Урале.

Освоение же таких необъятных просторов просто ради увеличения территории государства, тоже весьма сомнительно. Ведь не секрет, что чем дальше распространялась формальная власть Москвы на новые земли, тем труднее было физически этими землями управлять – строить остроги, поселения, города заселять их русскими людьми, прокладывать дороги для снабжения переселенцев необходимыми товарами.