Читаем От Дуная до Лены полностью

От Дуная до Лены

В книге этой вы найдете рассказ про путешествие увлекательное и в значительной мере необычное. Необычное потому, что оно сулило не только множество дорожных впечатлений, но и много серьезных опасностей, какими чреваты морской перегон речных судов и ледовая проводка. Необычное потому, что участники его прошли на самых обыкновенных речных судах около двенадцати тысяч километров через Россию — по крупнейшим рекам Европы и узким живописным речушкам Севера, по лабиринту шлюзов старинной системы и беспокойным южным морям, по простору новых водохранилищ и коварным морям Ледовитого океана. Необычное и потому, что автор его, в прошлом редактор Московского радио, уйдя в это плавание матросом, имел возможность поближе познакомиться с опасным и нелегким трудом моряков-перегонщиков, отважных и веселых морских работяг. Необычное и потому, что весьма продолжительные стоянки давали ему возможность свободно путешествовать и по благодатным берегам Дуная, и по присухонскому сузёму, и по старинным городам русского Севера, и по островам Заполярья, и по двинским селам, по местам, сыгравшим славную роль в истории Руси. Недаром страницы истории оживают иногда в этом очерке, рассказывающем о бурной современности, меняющей лицо нашей Родины.

Борис Михайлович Носик

Путешествия и география18+

<image l:href="#i_003.png"/><empty-line></empty-line>Б. НОСИК<empty-line></empty-line>ОТ ДУНАЯ ДО ЛЕНЫ<empty-line></empty-line>Путешествие через Россиюна перегонных судах<empty-line></empty-line><image l:href="#i_004.png"/>*

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ

ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Художник Е. С. СКРЫННИКОВ

М., «Мысль», 1965

… надо говорить о ней

Как можно меньше слов, звучащих громко, Чтоб не смутить риторикой потомка И современность выразить полней.

А. Межиров. «Что означает родину любить»

ГЛАВА ВСТУПИТЕЛЬНАЯТрудно ли стать матросом?

До того памятного дня, с которого я начну свой рассказ, я ни разу не был матросом, за все свои тридцать лет. И сапером пришлось быть, и студентом, и репортером, и переводчиком, и сторожем, и редактором, а вот матросом не был. И хотя всю жизнь меня тянуло в дальние путешествия (кого ж из нас не тянет?), чаще всего приходилось огорченно качать головой, когда спрашивали о каком-нибудь отдаленном уголке Родины: «Нет, — говорил я, — не знаю. Не был». Как там у Светлова: «Я в жизни ни разу не был в таверне, я не пил с матросами крепкого виски, я в жизни ни разу не буду, наверно, скакать на коне по степи аравийской…» «А почему, собственно, не буду, и почему не был?» Эта мысль все чаще стала приходить мне в голову в последние год-два, когда я работал редактором в огромном десятиэтажном доме, переполненном такими же, как я, сравнительно еще молодыми редакторами, очкастыми оракулами-обозревателями и суматошными репортерами. Я стал мечтать о каком-то долгом-долгом путешествии, через всю страну, путешествии, где я не буду носиться сломя голову с портативным магнитофоном и отмечать командировку, а просто буду путешественником по штату и где я буду разъезжать по свету в компании хороших, своих в доску ребят. Однако, мечтая об этом, я даже не предполагал, как близка к осуществлению моя мечта, не подозревал, что нужно пройти два квартала пешком, перейти через Москву-реку, и тогда… Впрочем, начну по порядку.

Однажды друг по редакции зашел ко мне во время ночного дежурства в тихую минуту между двумя бюллетенями новостей и стал с мечтательной улыбкой рассказывать, что вот-де существует в Москве контора какой-то экспедиции, которая перегоняет речные суда с Юга на Север и дальше на восток, точнее, от Дуная до Северной Двины, а потом северными морями в устье Оби, Енисея, Лены… Я не был настолько силен в географии, чтобы сразу более или менее ясно представить себе, как это можно из Дуная попасть в Лену, да еще на речном судне. Но от перспективы такого вот фантастического путешествия у меня голова пошла кругом, и я спросил: «Как ты думаешь, если мне все бросить и..?» — «Попытаться, во всяком случае, можно, — сказал друг немножечко огорченно, потому что сам он, наверное, не смог бы сейчас решиться на это с такой легкостью: «маленькая, но семья».

И вот на другой день в обеденный перерыв мы разыскали контору, затерянную среди десятков других контор на галерее огромного старинного здания в Зарядье. Учреждение называлось длинно и не очень понятно: «Экспедиция специальных морских проводок речных судов». Мы долго толклись перед дверью, неуверенно улыбались секретарше, а я даже ухитрился заглянуть в кабинет самого грозного начальника экспедиции, когда кто-то вышел от него и дверь приоткрылась.

— Как? Толстый? — спросил меня друг.

— Кажется, очень.

— Ну тогда не бойся. Значит, добрый. Есть такая примета.

Я вошел. Очень полный и добродушный человек уютно громоздился за письменным столом. Это был начальник экспедиции, полярный капитан Федор Васильевич Наянов.

— Поплавать охота? — сказал он. — Поплавай, поплавай. Мы студентов часто берем, это им полезно, для жизненной практики. Парень ты молодой, грамотный, поплавай…

Я не стал доказывать, что я не так уж молод и что вот уже десять лет как не студент: о чем спорить, раз все равно Наянов согласен взять меня матросом… Я только спросил про экспедицию, откуда, мол, и как, и что. И Наянов добродушно и неторопливо стал рассказывать:

Перейти на страницу: