Облака над крышами покрывали небо туманным саваном, и хоть до вечера было далеко, Эшесса тонула в мглистых сумерках. Где-то в тенях ждали гончие, они спали днём, но обретали силу вместе с беспокойством Стефана с приходом темноты. Стоило поскорее решить проблему с проклятьем, чем бы оно ни было.
Парень остановился на несколько минут справить нужду и едва не задохнулся на вдохе – ветер вновь принес трупный смрад. Его источник был совсем близко, и Стефан повернулся к земляной насыпи неподалеку. Та была сильно размыта, но в ней виднелись странные норы. Стефан начертал в воздухе руну защиты, оставляя отпечаток в пространстве, и двинулся ближе. Нос его не подвел, запах исходил из нор.
«Я не хочу туда лезть, это же отвратительно», – мысленно простонал Стеф.
По его запястью стекло несколько чернильных символов, складываясь в гибкий шнурок. Повинуясь движению руки, он взвился в воздухе, изогнулся, будто танцовщица, напевая свистящую песнь, после чего хлестко ударил по насыпи. Руна защиты сверкнула над головой рядом с виском. Стефан успел податься назад и отдернуть шнурок, прежде чем ощутил сильный толчок под ногами. Что-то было явно не так. Незнакомые голоса вереницей пробежались в голове парня, руна на шее обожгла кожу. Второй толчок едва не заставил Стефа упасть на колени, он с омерзением отскочил от насыпи. С чавкающим звуком норы исторгли зловонную жижу, что будто живая, потекла в сторону экзорциста.