Осужден и забыт

В принципе, с их точки зрения, я и был самым настоящим шпионом. Это на родине нас называют героями-разведчиками, пишут книги и снимают кино. А они, в свою очередь, возводят в ранг разведчиков своих соотечественников, которых мы клеймим шпионами.

– Я слушаю. – Лаура опять была серьезна.

Я немного помедлил и, внимательно наблюдая за ее реакцией, изложил свою просьбу.

Лаура слушала молча, не перебивала. Непонимание сменялось удивлением, переходящим в замешательство. В конце концов вся эта гамма эмоций перестала играть на ее лице, и она обрела прежний беззаботно-спокойный вид.

– Зачем все это? – спросила она, когда я закончил и потянулся к давно остывшему кофе.

– Чтобы взять этого пеликана за горло, если он доберется до меня. Всегда полезно иметь при себе козырную карту. – Я не собирался посвящать ее в мои дальнейшие планы.

Лаура положила свои тонкие пальцы на мою руку.

– Тебе это очень нужно, Алесандро?

– Более чем.

– Я сделаю, как ты просишь.

Я не ожидал от нее такого скорого решения. Хотя и не без оснований рассчитывал на согласие. В душе давно было гадко: я впутывал в грязную, нравственно низкую историю молодую красивую девушку, мою подчиненную и друга нашей семьи, более того, зная, как она ко мне относится, играл на ее чувствах в своих интересах. Но другого выхода и человека, которому мог бы довериться, у меня не было. А она, лишь секунду подумав, кивнула… Я чувствовал себя полным дерьмом.

Неделю спустя один из местных корабельных воротил давал банкет по поводу приобретения нового пассажирского судна. Приглашена была элита Буэнос-Айреса, к коей уже принадлежал и я. Открытка пришла на адрес моей компании «Аргентина трейд», и я смело появился в обществе моего секретаря-референта.

На Лауре было черное, облегающее фигуру платье чуть выше колен со скромным разрезом сбоку. Однако открытые плечи сводили строгость его нижней половины на нет. Я понимал, что платье это Лаура выбрала умышленно, и ничего не имел против. В точно назначенное время мы появились на борту огромного океанского лайнера «Санта Бель», где и должно было состояться его же обмывание.

Генерал Педро Аурильо уже прохаживался с важным видом по нижней палубе, кивая прибывающим гостям или здороваясь с ними за руку. Едва мы засвидетельствовали свое уважение хозяину и выразили восхищение его приобретением, перед нами, как исполинский гриб после дождя, вырос Аурильо.

Высокий и грузный, с грубым низким голосом и отвратительным смехом, он был явным образцом солдафона. Я давно заметил, что при виде Лауры у него начинают плотоядно блестеть глаза и чуть ли не текут слюни. Некрасивая истеричная жена давно перестала интересовать генерала как женщина, а подступиться к Лауре в открытую он опасался. Честь мундира, понимаете ли. Я хотел навести Аурильо на мысль отравить супругу и потом зацепить его на этом. Но передумал и решил воспользоваться услугами Лауры.

После фуршета в ресторане судна, бестолковых бесед и второй смены стола я извинился, сослался на неважное самочувствие жены и, изображая примерного семьянина, откланялся. Естественно, перед этим генерал Аурильо вызвался скрасить одиночество моего секретаря, на что мы с Лаурой и рассчитывали.

Если бы кто проследил за мной в тот вечер, то с удивлением бы обнаружил, что я поехал не в сторону окраины города, к своему дому, а направился в центр. За два квартала от дома Лауры я оставил машину и беспрепятственно проник в ее квартиру.

Ждать пришлось недолго. Через час в дверном замке заскрежетал ключ. Я перебрался из комнаты на балкон.

Моя новая диспозиция позволяла наблюдать за всем, что происходило внутри квартиры. Лаура протащила счастливого и сгорающего от нетерпения Аурильо через гостиную прямиком в спальню. Я сделал несколько осторожных шагов и припал к окну, мысленно благодаря строителей за балкон, охватывающий две комнаты сразу. Лаура включила ночник. Генерал тут же набросился на нее. Можно только представить, как он извелся, ожидая этого счастливого для себя момента. Явно умыкнул ее с банкета до его окончания.

Я клацнул «Никоном».

Лаура вырвалась из крепких объятий Аурильо и кокетливо повела плечами, одаривая его многообещающим взглядом. Затем резко, обеими руками, толкнула в грудь. Генерал попятился и плюхнулся на кровать.

Девушка медленно, через голову, стянула с себя платье. Кроме тоненьких полупрозрачных трусиков, на ней ничего не осталось. При виде ее обнаженного тела Аурильо остолбенел, а Лаура, небрежно отшвырнув в сторону платье и сказав ему пару слов, удалилась в гостиную.

Аурильо принялся лихорадочно раздеваться.

Тем временем Лаура достала из бара бутылку шампанского, разлила по бокалам. В один из них она бросила таблетку, которая мигом с шипением растворилась. Когда девушка с двумя высокими бокалами в руках вернулась в спальню, генерал уже был полностью готов к занятию амурными делами – он полулежал на кровати в костюме Адама.