Островитянка

Сеон: — Брошены в бой! Но безрезультатно. Пока на нашего «оппонента», — не хочется называть его пока беспричинно «врагом», — не заметили, видимо были отработаны большое количество, в том числе и неизвестных нам, вариантов входа и выхода из наших систем. Боюсь, что биржа, — только частность.

Лайнел: — Вы понимаете?…

Сеон: — Да понимаю я, что теперь обрушить наши биржи можно почти одномоментно, просто сделав несколько продаж-покупок на заоблачные суммы. Заоблачные даже для нас с Вами. Мы пробовали ставить ограничения на суммы сделок, но тогда сразу большая толпа брокеров в совершенно несвязанных отделениях бирж по миру, внешне не сговариваясь, начинала, как по команде, проводить однотипные операции на разрешенные суммы. Проводить одномоментно! Это как бы на кассу кондуктору вместо банкноты стоимостью дохода всего города стали поступать многие тысячи банкнот стоимостью его годового дохода, — но общей суммарной стоимостью дохода города… И операции все равно проводились.

Лайнел: — Есть мысли?

Сеон: — Ну, не знаю. Появился некий биржевой игрок, с фактическим неограниченным, — я бы даже сказал бездонным, — кошельком, который не хочет ни придерживаться общепринятых и законодательных правил, ни даже законов физики. Я не верю, что это группа лиц. Это молодой малоопытный игрок.

Лайнел: — Почему думаете, что малоопытный?

Сеон: — Начиналось, скорее всего, как мы предполагаем по частично считанным логам, все с 1–2 позиций на одной бирже. И с маленьких сумм. И, думаю, не потому, что денег не было… — Исключительно, чтобы посмотреть на те, типа «физические» законы, которые здесь работают. Ну, как человек, впервые в жизни вошедший в зал казино пробует постоять около покерного стола, делает маленькую ставку на рулетке, кидает жетон в «однорукого бандита». Или как ребенок, который впервые взял в руки кубики и, не зная их область применения, начинает складывать из них ЧТО-ТО, что ни он, ни другой ребенок еще не знает. Как-будто, и подсказать не кому…

Лайнел: — Изучает, ищет «вкусную» пищу…

Сеон: — Да, похоже… Потом выбрал один стол с рулеткой (как будто почувствовал там какую-то закономерность) и один из игровых аппаратов (как бы нашел к нему инструкцию). С этого момента этот стол и этот аппарат начинают работать по нарастающим ставкам и приносить игроку и — что «самое смешное» — казино баснословные прибыли. Или сразу срабатывают с самой заоблачной ставкой одноразово, — с тем же эффектом.

Лайнел: — А потом?

Сеон: — (грустно улыбается) При любом из этих вариантов течения событий собравшаяся «публика» видит табличку «Game Over!». Или просто сидит и оглядывается по сторонам у молчащего без движения игрового манипулятора. Но ни денег, ни игрока уже давно нет… Как Вы понимаете, эта аналогия с казино тоже образная… Хотя, боюсь даже загадывать, были ли такие случаи в казино. Они наверняка это скрывают. И знаете, почему?

Лайнел: — Поделитесь.

Сеон: — Потому что знают, что если в какой-то момент на всей площади казино заработали бы в таком режиме все (!!!) столы и все игровые автоматы, то подсчет расходов и доходов просто станет невозможен… И непонятен. Ведь на бирже играли тоже сначала, как я предполагаю, на нефти и на угле. Помните многократный беспричинный рост цен на энергоносители? А теперь нет такой позиции, на которой можно свободно жить и работать: золото, валюты, бриллианты, автомобили, любые строительные материалы, продовольствие, — словом, я даже не смогу сейчас назвать ни одной позиции, на которой не была бы задействована эта чума. К счастью, это происходит не непрерывно, а… Ну, скажем нечасто. Иногда к некоторым позициям не возвращаются никогда, не смотря на достигнутый огромный результат… Как ребенок: поиграл — и бросил надоевшую игрушку.

Лайнел: — Ладно, подумаем… Помощь надо?

Сеон: — Да какую? У нас и так есть всё необходимое…

Лайнел: — Расскажете потом продолжение истории?

Сеон: — Обязательно, мне и самому интересно.

Юля. Группа

В институте как всегда было весело. Повсюду стояли группками студенты, ждущие занятий, вновь прибывшие проносились мимо, чтобы занять свое место в одной из этих групп, стать частью чего-то большего, чем просто один индивидуум. Отовсюду слышен был смех, вскрики, оклики. Студенчество жило своей постоянностью из года в год, из десятилетия в десятилетия.

— Ты прикинь, а Людка Диму к мобильнику ревнует! — раздавалось от девчонок одной такой группки.

— Дааааа…. 8 мегапикселей… — многозначительно подтвердил стоящий рядом с ними парень.

— А ты слышала, что Никола себе машину купил? — раздавалось из другой такой группки.

— Да. Мы с ним даже катались на ней. Но как-то неудобно в ней. Особенно если откидываешь сиденье чтобы немного полежать… — доносился наивный ответ.

— Линукс все равно рулит! — раздавалось из чисто мужского собрания в коридоре.

— Фуфло твой Линукс! «Контру» на нем сможешь установить? — зло слышалось в ответ.

— Конечно, смогу. А ты думаешь, я парням из общаги сервер, на чем сделал со всем их компом-барахлом? — ответил рыжий невзрачный парнишка.