Острова сампагита (сборник)

На Филиппинах трудно встретить людей преклонного возраста в кафе. Особенно днем. Многие из них работают, где придется. Кто помогает по дому, кто вносит посильный вклад в семейное дело. Обычно это мелкая торговля или какие-то поделки для туристов. В многочисленных магазинчиках или на рынках порой встречаются удивительные личности. Усталые застывшие позы, сутулые плечи, морщинистые натруженные руки, но живые добрые глаза. Открытые лица, готовые улыбнуться незнакомцу, притягивают взгляд надолго. И тогда начинается немой диалог. Он происходит на каком-то давно утерянном языке, который дремлет в уголках наших душ и вдруг просыпается при такой встрече. Как красноречивы взгляды, как понятны выражения лица или неподвижных ладоней. Они говорят сами за себя. Какими-то образами и понятиями, доступными без толмачей. За секунды передается история всей жизни.

Если вам посчастливится, и вы испытаете нечто похожее, далекая страна станет настолько близка и понятна, что вы непременно захотите побывать здесь вновь. Тысячи островов и миллионы граждан вдруг превратятся в одно лицо, которое станет символом этой страны. Возможно, то будет смешливый мальчуган или танцовщица кабаре, бойкая продавщица или азартный игрок на петушиных боях, разговорчивый водитель джипни или деловой менеджер туристической компании. Как кому повезет или кто как воспринимает мир.

Однажды нам с Лу повстречались две монашки, совершавшие рано утром покупки. Четким маршрутом они быстро подходили к явно знакомым продавцам, в считанные секунды что-то складывали в свои корзинки и спешили дальше. Заметив фотокамеру в руках Лу, они не захотели фотографироваться и отвернулись. Попытка Лу опередить их и все-таки сделать хоть один снимок была обречена на неудачу. Монашки отворачивались, скрывая лица в светло-серых накидках, а продавцы сами что-то складывали им в корзинки.

Расстроенная Лу не могла скрыть навернувшихся слез и уткнулась лицом в мое плечо. Я принялся ее успокаивать, и почувствовал на себе взгляд. Моя правая щека ощутила тепло, словно прикосновение или дыхание. Медленно поворачиваюсь и сталкиваюсь со спокойным добрым взглядом. Неподалеку женщина, прервав свою работу, словно погладила нас, успокаивая. Она не улыбнулась и не махнула приветливо рукой, но во взгляде том было столько душевной щедрости, что сердце мое екнуло. Сколько так продолжалось не знаю, но память до сих пор хранит эту неожиданную встречу, яркие воспоминания о которой остались не только на кадре, сделанном однажды утром Лу.

Отлив
Отлив на утро обнажил
Пологий берег на Мактане,
Где что-то в лужах, как в капкане,
Трепещет из последних сил.

Пророком заалел восток,
Напоминая жизни бренность,
И мгла, превозмогая леность,
Растаяла. Ей вышел срок.

Поодаль, в зеркале небес,
Как цапли, тощие фигурки
Охотятся за жертвой юркой.
Лишь миг. И мир для той исчез.
однажды утром.

Тубабао

Рано или поздно мы задумываемся над своим происхождением. Однажды и я мысленно окинул взглядом три-четыре поколения назад и уперся в бабушкин альбом, который когда-то смотрел в детстве. Отыскав его среди прочих ненужных и забытых вещей, сделал для себя открытие. С фотографических карточек смотрят совершенно неизвестные люди. Когда о них кто-то мог многое рассказать, мне было неинтересно, а теперь просто некому. С чувством досады, в спешке, переворачиваю старые страницы в надежде отыскать знакомое лицо, но теряюсь в догадках. Смутные подсказки памяти только бередят душу, но ни имен, ни родственных отношений…

По очереди, бережно вынимаю карточки из альбома и подолгу рассматриваю. Фотографии выполнены на плотном тисненом картоне с вензелями, названием мастерской или фамилией фотографа. Полустертые надписи – Екатеринбург, 1902. Севастополь, 1911. Курск, 1905. Ростов, 1900. Некоторые карточки на обратной стороне хранят лаконичные надписи выцветшими чернилами. Мелькают имена и трогательные фразы со знакомым выражением. На память… Лихорадочно пытаюсь связать прочитанное и какие-то обрывки воспоминаний, но ничего не получается. Становится мучительно стыдно. Оставленное на добрую память, забыто.

Впрочем, не все так плохо. Изображения говорят сами за себя. Вглядываюсь и делаю очередное открытие. Они будто из другого мира. Приятные одухотворенные лица, спокойный уверенный взгляд. Все полны достоинства, какой-то внутренней силы. В голове мелькает сравнение с фотками (и это очень точное название) своих знакомых – либо развязная сценка за столом, либо дурашливая на природе, либо испуганная на документ, либо подражание гламурным красавицам на пляже. Да, фотографией это назвать сложно. Каждый раз знакомые словно играют какую-то роль. Чужую. А, может быть, мы все так и живем.