Острова пряностей

Для захода в Соронг у нас была еще одна причина — здесь к нам должен был присоединиться второй художник нашей экспедиции, Трондур Патурссон. Он должен был прилететь с Фарерских островов, проделав длинный путь — три дня на самолете, с пересадкой в Копенгагене, Лондоне, Джакарте и Амбоне. В конце концов он прилетел в аэропорт Соронга, расположенный на бывшей японской военной авиабазе на небольшом острове, в десяти километрах от города. Этот остров лежал на пути нашего следования из Соронга, так что, пополнив запас продуктов на местном рынке, мы переместились к острову и бросили якорь в ожидании Трондура.

Погода менялась очень быстро — то проливные ливни и яростные шквалы, то яркое солнце; аэропорт Соронга часто отказывался принимать самолеты, так как сложные погодные условия усугубляла недостаточная длина взлетно-посадочной полосы. Мы едва успели встать на якорь, как налетел сильнейший шторм. За десять минут скорость ветра возросла до ураганной, а дождь окружил нас сплошной пеленой, так что в пяти метрах уже ничего было не видно, а находиться на палубе стало невозможно. Затем внезапно дождь закончился, и через полчаса появилось одинокое каноэ — к нам плыл житель маленькой рыбацкой деревушки, единственной на острове. Наш гость сказал, что мы должны переставить нашу лодку — мачта мешает приземлению самолета. Я отнесся к этому требованию с недоверием.

Мы стояли более чем в километре от начала взлетно-посадочной полосы, а мачта «Альфреда Уоллеса» была всего семь метров в высоту. Любой самолет должен был пролететь не менее чем в сотне метрах над нами, и мы даже не находились на одной линии с взлетной полосой. Нашего гостя, однако, не смутили мои возражения — он стоял на своем: здесь оставаться нельзя. Несколько месяцев назад идущий на посадку самолет сбился с курса и вместо того, чтобы приземлиться на взлетно-посадочную полосу, разбился о скалу, которую нам с готовностью показали. Погибли сорок человек, включая пилота; выжили только двое. Наш гость с довольным видом сообщил, что точное число погибших ему известно потому, что он вовремя оказался на месте катастрофы. Чтобы пояснить, что имелось в виду, он сделал движение, имитирующее вытаскивание кошелька из кармана.

На этой неприятной ноте общение завершилось, и я вздохнул с облегчением, когда на следующее утро целый и невредимый Трондур оказался на нашей палубе. За исключением нескольких седых прядей в бороде, которая составляла характерную деталь его облика, он почти не изменился с тех пор, когда участвовал со мной в нескольких морских путешествиях, в том числе на плоту по Тихому океану с Джо. Мы были очень рады вновь увидеть друг друга, на следующее утро отправились дальше и повернули в узкий пролив Сейгвин, который связывает Тихий и Индийский океаны. Таким образом, мы вернулись на маршрут, по которому Уоллес возвращался на своей «маленькой прау».

Неудачи продолжали преследовать Уоллеса. Сразу после того как он покинул Вайгео, обнаружилось, что, пока он был на берегу, крысы прогрызли грот, сделав в нем более двадцати дыр, так что пользоваться парусом стало невозможно. Матросы попытались сплести парус из ковриков, но он получился неудачным, так что прау уже не могла передвигаться так хорошо, как раньше. По плану Уоллес собирался плыть на юго-запад, чтобы обогнуть длинный остров Хальмахера, затем передвигаться вдоль берега до Тернате — городка, где он арендовал домик, который использовал в качестве базового лагеря. Предполагалось, что путешествие будет простым, так как направление ветра должно было быть благоприятным — в это время обычно дул восточный муссон. Но только на то, чтобы пройти вдоль Вайгео, потребовалось четыре дня — перемещение затруднял встречный ветер и сильные подводные течения. Обеспокоенный нехваткой пресной воды, Уоллес решил остановиться в Гаге, чтобы восполнить запасы, но когда судно ставили на стоянку, потеряли якорь. При пересечении пролива по пути к острову Хальмахера прау настигла череда огромных волн странного вида. Поскольку море вокруг оставалось спокойным, Уоллес предположил, что причиной возникновения этих волн могло быть землетрясение. К счастью, волны не причинили вреда.

Однако когда лодка Уоллеса приблизилась к берегу острова Хальмахера, они оказались как раз с наветренной стороны от южного мыса. Ветер стих, и оставалось лишь беспомощно дрейфовать по течению вдоль берега в противоположном направлении относительно цели. В течение нескольких дней Уоллес и матросы отчаянно пытались подняться против течения, чтобы обогнуть мыс. Они пробовали грести, но течение было слишком сильным; кроме того, местные жители приняли Уоллеса за пирата и отказались поработать у него гребцами. Когда они поднимали паруса, ветер либо стихал, либо дул в противоположную сторону. Наконец было решено попеременно бросать якорь и дрейфовать по направлению приливного течения. Но эта попытка стоила последнего остававшегося якоря.