Острова испытаний

– В вас. – Мгновенно среагировал он и даже не заметил, как она бросила удивленный взгляд на мужа. – Дорогая мама, любая ошибка молодости имеет наследственность.

– Я же с тобой серьезно, как с взрослым, а ты… – расстроенная мама надула бордовые щеки, затем долго и протяжно выдыхала вместе с воздухом свое демонстративное недовольство, а Джонни подумал: «Жаль, что во рту не оказалось свистка – такое услышали бы!» Она пребывала в растерянном раздумье: какие подобрать веские аргументы, позволяющие убедить сына изменить свое поведение. Как же она мечтала и желала, чтобы он наконец-то стал тихим, домашним и примерным во всех отношениях мальчиком. Однако в одночасье перевоспитать его оказалось невозможно – она это прекрасно понимала, поэтому ограничилась обыкновенной материнской лаской, поцеловав его жесткую макушку. Но решительно настроенный папа стоял на своем:

– Дай слово, что мне не придется краснеть из-за тебя.

– Папа, ты же не помидор. Зачем тебе это? Одно могу обещать, что судно не взорву, не подожгу, на мель не посажу – мне и самому жить хочется. Всё, я побежал: дела, дела…

Он вприпрыжку помчался по сверкающей от чистоты палубе, а отец бросил в его спину грозный взгляд.

– Вот шалопай. И что из него получится?

И тут же в ушах прозвучал странный ответ озорного сына:

– Хочешь заглянуть в будущее – переведи часы на пять минут вперед. Для начала достаточно.

* * *

А время летело: иногда попутно с волнами и с набегавшим с севера ветром, а иногда и против часовой стрелки, сжигая не только расписанные по минутам события, но и дни, которые быстро складывались в недели. Пассажирам за месяц изрядно приелся запах судовых машин и соленого океана, поэтому они всё чаще высыпали на палубы и толпились вдоль бортов, вдыхая целебный морской аромат и обнадеживающий приятными воспоминаниями и романтическими представлениями чистый воздух. Невольно прислушиваясь к их деликатным разговорам, Джонни пришел к выводу:

– Когда людям говорить не о чем, они начинают хвастаться возрастом. У счастья свои интересы, вкусы и потребности, а у взрослых свои – вот они и не находят общий язык.

Ребятишки и подростки из разных стран быстро подружились и обычно играли здесь же: одни прыгали со скакалкой, другие соревновались в жонглировании мячом, третьи просто перебрасывали его по кругу, а некоторые азартно сражались в бадминтон. Серьезный Джонни не участвовал в этом, он как бы присутствовал в сторонке и с безразличием наблюдал за сверстниками. «Дети от природы пародисты: любят копировать родителей на людях».

Затем он с нескрываемым равнодушием переключился на свою сестру, около которой постоянно крутился высокий парень с крупной кучерявой головой и несимпатичными веснушками. Все поочередно что-то энергично рассказывали, смеялись, а этот американский блондин с постной физиономией и впалой грудью упорно молчал, будто дал зарок никогда не раскрывать рот или и вправду был немым. Однако во время игр он не в силах был сдерживать себя и изрекал отдельные звуки: «Э», «А-а?», «У-у-у!»

Когда Кэтти стала что-то спрашивать, молчун Гарри сразу напрягся, затем сник и растерянно ответил:

– О'кей!

«Надо же! У него есть язык!» – изумился Джонни и теперь с заинтересованным видом стал рассматривать его.

Сначала он показался каким-то ущербным и ненастоящим – больше походил на восковую фигуру, редкий экспонат своей супердержавы.

«Советую тебе, парень, хоть с чего-то начать. Отыщи в себе желание перебороть себя, слабого. Это не так просто. Если сомнения и неуверенность в себе не покидают тебя, то для начала объяви им войну, а потом борись, борись…» – мысленно поучал его Джонни, не страдавший такими недостатками.

И вдруг он услышал от тихони Гарри еще одно слово: «Вау!» Это было нечто, и Джонни откровенно порадовался за него: какой прогресс!

Увидев сына в гордом одиночестве, мистер Крег удивился и взмахом руки позвал его. Внешне он выглядел хладнокровным и учтивым, но горящие глаза и глубокая складка на переносице выдавали едва скрываемый гнев.

– Подойди ближе, несносный мальчишка. Джонни, на тебя опять поступила жалоба. Вчера ты так несся по палубе, что сбил с ног пожилую даму.

– Неправда. Я пронесся мимо – и ее сдуло ветром.

– Тогда почему ты стал извиняться?

– Потому что мы с ветром братья. Родные братья! А вот ей не повезло: она уже не дружит ни с детством, ни с ветром, ни с юмором. А вот кто ее истинные друзья, могу только догадываться и сожалеть.

– Я гляжу, за словом ты в карман не полезешь.

– Папа, ты же знаешь: в твой – никогда. Мне и чужих хватает. Не путай меня с чиновниками, которые страх как не любят воровать, зато взятки берут с превеликим удовольствием.

– Мне кажется, ты думаешь совсем не о том. Ты бы лучше детские книги, сказки почитал.

– Самая лучшая книга это книга жизни! Вот я и познаю ее: каждый миг это страница, а каждый день – очередная глава! Вот я и спешу впитывать. А то чуть задержишься в развитии – потом догоняй всю жизнь.

– Джонни, ты стал говорить загадочно, иногда даже афоризмами.

– Иной афоризм целой книги стоит! Поэтому учусь краткости в словах и четкости в делах.