Остров живых

Баба оказалась хитрее – она дернула не туда, где ее поджидал Витя, а с другой стороны. Пока Ирка с Витькой доковыляли до нужного окна, тарахтенье изрядно удалилось. Оставалось бабе совсем немного, чтоб выскочить из деревни, но, на свою беду, мотоциклистка оглянулась, когда рыло пулемета с лязгом и дребезгом выбило окно, мотоцикл вильнул, она зацепилась за кусты, потеряла скорость. Тут Витька ее нащупал. Стрелять он прекратил, только когда диск звонко щелкнул – патроны, значит, на исходе… Добив диск до конца, Витька внезапно ослаб и теперь словно был облит испариной. Глянул на застрявший в кустах заглохший мотоцикл, на неподвижно и нелепо валяющийся труп, буркнул под нос:

– Триста метров – пустяки…

И потерял сознание.

Очухался он от холода, лежа на чем-то ровном и твердом.

Оказалось, на полу. Со спущенными до колен штанами и полуснятой курткой. Ирка сидела рядом и тихо плакала.

– Э, ты чего? – шелестящим голосом сипло спросил Витя.

– Ой, очнулся! Да отходняк у меня видно, сейчас в порядке буду.

С трудом шевеля сохлым языком в каком-то не своем, а словно чужом похмельном рту, Витя выговорил:

– Ирина, ранен я куда?

– В бедро. В правое бедро, Витя, – тихо и отчетливо сказала жена.

– А рука?

– Рука пустяк, вскользь прошло, – ответила Ирка бодрее.

Витя перевел с трудом дух, попытался поднять голову, не получилось – словно свинцом голова налита и шее с такой гирей не справиться.

– С ногой что? – спросил самое волнующее.

– Дырочка маленькая, – постаралась успокоить его Ирина.

– А выход есть? – настырно продолжил Виктор.

– Нет, одна дырка только, – тем же тоном ответила его супружница.

– Плохо. Слепое ранение, значит, – никак не успокоенно констатировал муж.

– Но крови немного было, я уже все забинтовала.

– Холодно мне, ты штаны-то обратно натяни. И помоги мне до кровати добраться…

Поход до кровати отнял последние силы. Амундсену со Скоттом проще было добраться до Северного полюса, чем Виктору до кровати. Но он все же добрался и с наслаждением накрылся одеялом. Озноб не прошел, но вроде полегчало чуть-чуть.

– Попить дай, пересохло все внутри…

Ирка, вертясь юлой, успела и водички дать, и одеться. Свои шмотки не нашла, напялила трофейное, в захламленной комнате бабского шмотья валялось много.

– Ириха, плохо дело… Эти скоро вернутся. Стрельбу они не слыхали, но, когда вернутся, нам с ними не справиться будет. Мне совсем паршиво стало, – переводя дух после каждого предложения, выговорил обессиленно Виктор.

– Я могу уазик подогнать, сдернем отсюда, – предложила жена.

– Не пойдет. Следы. Найдут. Гасить их надо. Всю банду, – уже совсем спекшись, ответил ей муж.

– Я не справлюсь! – ужаснулась Ирка.

– Надо, Ириша. Никак иначе. Или нам конец. А я еще газенваген починить должен. – Витя криво улыбнулся.

– Ну как скажешь. Аз ю вишь… – Ирка внимательно посмотрела на свое отражение в висящем на стене здоровенном зеркале, повернулась вправо-влево и недовольно щелкнула языком: застреленная баба была толще и шире и со вкусом у нее было ужасающе – такие вопящие наряды разве что в глубинах Африки могли кому понравиться…

Витя не заметил этого, его заботило другое.

– Ирка, Ирка, помпу заряди! И пулемет, дай мне пулемет! Там еще пленный у бабки сидит, этот Костька… Встать помоги! – жалким слабым голосом пытался командовать Виктор.

Попытка встать накрылась сразу и четко – Витька опять потерял сознание и, когда очухался, увидел над собой расстроенное лицо подруги.

– Не вояка ты сейчас, Вить, лежи пока. Еле тебя с пола на кровать снова затащила. Делать-то что будем?

– Ружье заряди! Пулемет мне сюда. Блины давай! И сумку.

– Какие блины? – не поняла Ирина.

– Диски к «дегтярю»! Быстрее, Ирка, быстрее. И оружие забрать надо, и обратились они уже, опасно…

– А Костька – это кто? – уже включившись в работу, уточнила жена.

– Шелупонь… Из этих мародеров. Бабка его сторожит, толковая старуха, уверенная, Арину знала… Дом у нее синий, заметишь. Винтовку забери у этого… Не надо, чтоб винт валялся… Бабке скажи, чтоб сюда шла… – прошелестел в ответ муж.

– Витя, тут у этих в сарае рабы сидят. С ними как? – вспомнила Ириха.

– Уй! Ой, даже пошевелиться больно! Так и дергает… Одна справишься с грузовиком? – клеклым голосом осведомился Витя.

– Нет. Они ж разбегаться кинутся…

– Значит, из этих рабов кого напрячь надо. Может, кто не совсем забитый будет, отомстить там или еще что… Только как бы они потом нас в сарай не посадили… Бабку напряги, пусть ко мне придет, – вроде как нашел выход Витя.

Ирка живым духом метнулась по комнате, выполняя сказанное. Почуяв под рукой пулемет, Виктор вздохнул чуть легче, выкопал непослушными пальцами дюжину патронов из кармана. Подруга понятливо и сноровисто – не зря учил – снарядила свое ружье, закинула за спину. Потом, словно что вспомнив, протянула мужу блестящий револьверчик:

– Вот, это от главного осталось.

Витя словно замерзшими пальцами повертел игрушечку:

– Палток. Как у филлипинцев. Гладкоствол под мелкашку. Значит, у меня в ляжке такая сплющенная пуля сидит… Патроны к нему есть?