Остров живых

– Вопрос преждевременный. Враг хитер и коварен, как совершенно справедливо говорилось раньше. Оружие выдавать будем только после тщательной проверки. Инфильтрация публики в лагере врагом очень вероятна. Да и преступный элемент наличествует. Не для посторонних ушей – кроме нападения на доктора было еще минимум четыре таких происшествия с нашими людьми. В итоге у нас трое убитых и один легко раненный. Пропало два автомата. Вот и смотрите сами. В двух случаях нападавшие не ликвидированы. Так что имейте и это в виду.

– Кухне фургон необходим – для продуктов. Растащат ведь, – резонно замечает повар.

– Учтем. Только где тут фургоны возьмешь, искать надо.

Решаю, что пора влезть:

– Фургоны, тащ майор, есть совсем рядом, на АТЭП. Там много дальнобойщиков стоит. А идею разместить пункт переписи в медпункте считаю неудачной: у нас и так с утра толпа народа будет, пока в очередь построим – запаримся, а тут еще толпа на переписку…

– Вот кто к вам за лечением идет, пусть сначала регистрируется. Как в любой поликлинике: сначала очередь – регистратура, потом очередь – доктор. Медпункт у нас получается один, так что лучше всех хворых собрать тут.

– Есть угроза эпидемии, если их тут складировать. И указатели нужно развесить, что где находится, вообще информационное обеспечение… – начинаю перечислять я.

– Не учи ученого, съешь слона печеного. Это из уважения к вашей гуманной профессии пословицу изменил. Цените, – поворачивается ко мне начвор.

– Ценю. Вопрос остался.

– В печатне вовсю корячатся. И утром сюда журналюг пригоним. И бахил не дадим… Еще вопросы?

– Охрана как обеспечивается? – интересуется практичный Андрей.

– Внешняя – неплохо. И посты, и патрули, и опорные пункты уже работают. Внутри пока не контролируем толком, так что сегодняшний день решающий.

– Что с эвакуацией?

– Пока эвакуация запрещена. Рассказывать долго не буду, но без предварительной работы соответствующих наших работников с эвакуированными эвакуацию не проводить. Это приказ.

– С первой кучей народа в Кронштадт, похоже, въехали нежелательные элементы? – осеняет пулеметчика Серегу неожиданная догадка.

– Пока не имею права отвечать. Потом все доложат. Пока – бдительность и еще раз бдительность…

– Очень уж, знаете, это еще в старые времена надоело. А в итоге все просрали, извините, конечно, – бурчит повар.

Начвор вздыхает:

– Имели место перегибы на местах. Но говорю я как раз обоснованно. У нас три трупа за ночь. Это непозволительные потери. Все, прошу по местам. Где ваши водоносы устроились?

Повар объясняет, и начвор быстрым шагом с сопровождающими его лицами покидает наш медпункт.

– Я слышал, на вас напали? Наркоман? – уточняет пунктуальный повар.

– Да, вон валяется, – показываю рукой.

– Ага… Ну отзвуки той войны мы еще долго будем слышать, – кивает повар.

– Это вы о чем, Федор Викторович?

– Пока Китай остается нацией наркоманов, нам не стоит бояться того, что эта страна превратится в серьезную военную державу, так как эта привычка высасывает жизненную силу из китайцев… Так сказал британский консул в Китае Джефф Херст в тысяча восемьсот девяносто пятом году. Против Китая велись опиумные войны, против нас – героиновая, разница невелика. Производство зомби несколько иной модификации. Причем под флагом настоящей свободы. Не будь рабом государства, семьи и условностей, а будь рабом наркобарыги. Вот истинная свобода, черт бы их всех побрал. А скажите, поспать у вас часок в бронетехнике можно?

– Ильяс, как у нас с бронетехникой?

– БМП отдаем обе, МТЛБ – тоже пару, себе оставляем три бэтээра и маталыгу – под твоих раненых. А еще он дает соляру и боезапас плюс мирные отношения с армейскими. И еще по пустякам всякого рахат-лукума получим. Я – велик, могуч и силен и затмеваю собой Луну и Солнце!

– Причем одновременно!

– Ага! Видишь, вот он я, а Солнце с Луной – йок[12].

– Ребята говорили, по кольцевой объездной уже не дают на гусеницах кататься. В трех местах жестко стопят.

– Да кто ж броню остановит, – удивляется Гаврош Демидов.

– Да другая броня, кто ж еще. С большим калибром. Но вообще это разумно…

– Ладно, потом махнем маталыгу на что-нибудь другое. Повару наш салам. Спать можно вон в той маталыжке, там как раз медсестрички дрыхнут. Вы смотрите, не обидьте их!

– Вон там? Отлично. А в плане обидеть – боитесь, что задавлю кого тушей, когда ворочаться начну? – опять уточняет повар.

– Нет, конечно. Ладно, проехали – замял вопрос Ильяс.

Санинструктор в палатке опять дремлет на стопке касок.

– Ишь, чего натеял, поросенок, – киваю я на него Андрею.

Андрей удивляется.

– Это я такую сидейку сделал. На ней и ногам отдых, и не разоспишься – как раз для дежурства. У нас так все время делали.

Упс… То есть – ой!

Вот, через столько лет – и оказалось, что чудак за немецким пулеметом просто имел над собой толкового фельдфебеля. Надо же…

А мне сейчас надо думать. Изо всей силы. Потому как скоро утро.