Остров живых

– АТЛИЧНЫЙ союзник. С таким даже врагов не надо… А еще какой блестящий нейтралитет в тысяча девятьсот четвертом – тысяча девятьсот пятом годах, когда японским макакам в Сити аплодировали стоя («Победу под Цусимой над царской Россией одержал, джентльмены, не японский флот, а наш флот, во имя наших интересов в Китае…»). Доаплодировались ажно до Сингапура с речкой Квай. Или как инглизы в тысяча девятьсот девятнадцатом году под Архангельском с мониторов деревни газом травили, напомнить? Союзники, млин, братья по оружию.

Простых англичан сие не касается, те и правда были союзниками. А вот «истеблишмент», чертей им триста во все карманы, редкостные мерзавцы. Так, готово, сварилась манка, давайте. Разливаем!

Саперы и водолазы выручают – взяли на себя охрану медпункта, да и техники. Остальных, пока есть передышка, я отпустил дрыхать по машинам. Из прибывших с начвором пара человек остались с нами, вместе с саперами посматривают за порядком. Саша после нападения заявил, что шага от меня не сделает, да и братец еще не спит. Ну, братец всегда удивлял: может пару суток не спать без особых проблем, зато потом сутки дрыхнет, и хоть его за ногу таскай – не проснется.

– Ты как думаешь, минно-взрывные травмы будут утром? – спрашивает меня братец, раскуривая свою роскошную трубку.

– Будут, – отвечаю я, нюхая ароматный дым.

– На сколько ставишь?

– Ну две.

– А я думаю – одна. До полудня.

– Охота вам такое говорить, беду накличете, – осторожно замечает Саша.

– При чем тут накличете? Это статистика. Положено было в год угробиться тридцати тысячам на дорогах в автоавариях – и гробились. И беду накликивало не то, что об этом говорили, а совсем другое – купленные права, безголовость и хреновые дороги все с теми же дураками…

– И все равно, не буди лихо… Давайте тему сменим, а? Вот раз уж не спим – почему человеку с дыркой в пузе нельзя давать пить? – сворачивает тему Саша, видимо, думая об истопнике с прободной язвой.

– Ну это ж все знают! – удивляется братец.

– Этот из патруля не знал явно.

– Да тут все просто, – как всегда очень издалека и подробно начинаю я вразумление. – Пищеварительная система – она для чего? Для пище-варения. Все, что человек слопал и выпил – перерабатывается, пере-варивается. Потому там и щелочь, и кислота, и куча весьма злобных ферментов, чтоб, например, то же мясо разобрать на фрагменты. Пищеварительная система как трубка. Изнутри выстлана специальным защитным слоем и потому готова ко всем этим кислотам – ферментам. А вот снаружи защиты такой нет. Сравнение дырки в желудке или кишечнике простое – картина пробоя в фановой трубе, по которой в кухне вся канализация протекает. Пока вся канализация внутри трубы – в кухне чисто и приятно. А как лопнула труба…

– Так вся кухня и вообще квартира в говнище по колено. – Братец, видимо, решил, что у малоопытного Саши не хватает воображения.

– Потому если пациенту с дырой в желудке или кишечнике дать еще попить…

– То в кухне и квартире говнища прибавится и будет не по колено, а по пояс, – все так же деликатно заканчивает лекцию мой братец.

– Так ведь хирург потом все равно все промывает и чистит, – не успокаивается Саша.

– Ну а разница не видна между подтереть тряпочкой лужу на кухне или вычерпывать говны по всей квартире? Стоя в них по пояс? Ущерб где больше?

От продолжения лекции отвлекает прибытие какого-то агрегата. Оказывается, Ильяс приволок на буксире БТР без горючки. Узнает о прибытии начвора и сразу скучнеет:

– Ясно. Будут из нас амебу делать!

– В плане давайте ребята делиться?

– Ага. Хапкидо – искусство хапать и кидать.

– Ну так нам все равно не утащить с собой все. Даже вести всю технику некому.

– Э, что с тобой говорить! Раздать все и босым в степи, так, что ли?

– Нет, я такого не говорил. Просто ты вполне можешь выторговать взамен и нам что полезное…

– Говори, говори, льстун… Ладно, поедем БМП притащим. К слову – рад, что ты жив остался.

Ишь как!

Время ползет.

Мужики зацепились языками и, как обычно бывает среди мужиков, оставшихся без присмотра начальства или женщин, что, впрочем, идентично, медленно скатываются в чисто мальчишеские споры. Сейчас бурно обсуждается, сколько техники угробили салобоны в армии.

Краем уха слушаю, как Саша рассказывает о своем друге, проходившем службу в эстонской армии. Откуда-то для обучения салобонов с консервации НАТО поставили какие-то бельгийские грузовички тысяча девятьсот пятьдесят первого года выпуска – с кривыми стартерами и тремя скоростями, включая заднюю. И как бравые эстонские парни в сжатые сроки превратили бельгийскую технику в хлам.

Тут оказывается, что у каждого есть что сказать на эту тему, и выходит в итоге – никакой противник не угробит столько техники, сколько ее смогут наломать салобоны, сынки, нучки, тупые уроды и малограмотные неуки. И это – интернационально.

Масла в огонь подливает братец. Сначала он привлекает всеобщее внимание тем, что неторопливо достает офигенно элегантную трубку, кисет с табаком, размеренно и обстоятельно набивает табак, поджигает его и, пыхнув ароматным дымом, с достоинством говорит: