Остров Тамбукту

Это был намек, тонкая ирония по адресу американцев, но капитан не понял. Он не знал, что контр-адмирал собирался присвоить себе плантацию Смита.

Мы согласились на все условия, которые нам поставил капитан, потому что «Линкольн» был единственным пароходом, который мог нас доставить в Европу, хотя и кружным путем. Другой такой случай едва ли вскоре мог нам представиться.

Как на крейсере, так и на «Линкольне» Смита и Стерна поместили в каютах командного состава транспорта, а мне предоставили койку в кубрике. Я на это не обиделся и не почувствовал себя несчастным. Наоборот, как и на крейсере, матросы на «Линкольне» были славные ребята, — иногда грубоватые, но всегда справедливые. В то время как большинство матросов на крейсере состояло из молодежи, отбывавшей воинскую повинность, матросы на «Линкольне» были среднего возраста, опытные морские волки, плававшие много лет по морям и океанам. Эти суровые малые, познавшие невзгоды скитальчества, относились ко мне с теплым участием.

Транспорт собирался поднимать якорь в три часа дня. В это время я сидел в кубрике. Четверо страстных игроков в белот сидели за столом и с азартом шлепали картами, обмениваясь шутками и издевательствами, как это принято у всех игроков на свете. Вокруг стояло человек десять матросов, с интересом наблюдавших за игрой. Вдруг послышались далекие выстрелы, а вслед за тем зазвонили тревожно звонки, оповещавшие аврал. Все бывшие в кубрике сломя голову бросились наверх по железной лестнице. Я вышел последним на палубу. Стрельба продолжалась. Она велась со стороны селения туземцев. Капитан был на мостике и отрывистым голосом командовал:

— Все по местам! Десантная рота стройся! Спустить баркасы! Пошевеливайтесь!

Не прошло и двух минут, как баркасы были спущены на воду, десантная рота расселась в них, и они тронулись к берегу.

На обоих крейсерах было заметно необычайное движение. И там были спущены лодки, в которые сели десантные части, и они прошли мимо нашего транспорта. Мы ясно видели автоматы, поблескивавшие на солнце.

— Я так и знал, что этим кончится, — пробормотал плантатор.

— И я того ждал, — откликнулся озабоченно Стерн. — Контр-адмирал несколько раз угрожал племени, когда предводитель отказывался принять его условия.

С крейсеров открыли стрельбу из орудий, и в следующий миг снаряды начали разрываться на берегу, высоко над селением.

— Начинается! — воскликнул Смит, приложив ладонь козырьком к глазам и смотря в сторону леса, туда, где падали снаряды. — Это начало конца. Контр-адмирал не любит шуток. Он приведет в исполнение свои угрозы и уничтожит на острове все живое. О, он будет беспощаден! В сравнении с ним японцы — любители.

Как будто в ответ на его слова вдали послышался сильный гул, и немного спустя над островом появилось звено самолетов. Они летели, как журавли, в виде треугольника, описали широкий круг над тем местом, где был стан племени, сбросили бомбы и повернули к авиаматке. Но не прошло и получаса, как они опять появились. На этот раз бомбы падали, как дождь. В воздух летели комья земли и деревья, смешанные с дымом и огнем. Сбросив свой смертоносный груз, самолеты снова удалились, чтобы через полчаса опять вернуться...

К вечеру на «Линкольн» возвратились усталые и сердитые матросы. По всему было видно, что неожиданное сражение, как бы легко оно ни было для них, все же не пришлось по вкусу. Будучи матросами торгового судна, они думали, что война, вспыхнувшая во всех уголках земного шара, их не коснется. А тут пришлось понюхать пороху и обжечь руки пламенем. Пока что только руки... Они рассказали нам, как все началось. Туземцы вернулись в погоревшее селение и начали строить себе новые хижины. Первые три дня американцы соблюдали условия и не приближались к селению. Но так как для стройки укреплений не хватало народу, то контр-адмирал приказал матросам окружить туземцев и переловить живьем. Секретные дозоры туземцев заметили приближающихся матросов и подняли тревогу. Завязалась короткая перестрелка, после которой туземцы бросились врассыпную и исчезли. Неуспех озлобил контр-адмирала, и он приказал дать десять залпов из всех орудий, а самолетам бомбардировать остров напалмом.

И вот джунгли горели со всех сторон, с шумом валились вековые деревья, кругом бушевали пожары, и дым застлал весь остров...

«Линкольн» поднял якорь и стал медленно удаляться от острова. На его корме, равно как и на обоих крейсерах, развевался флаг Соединенных Штатов Америки — «символ свободы и демократии», как его называл контр-адмирал, а над островом Тамбукту поднимались густые клубы черного дыма и пламя пожара доходило до самого неба...