Остров судьбы

Бьянка лежала без сна до тех пор, пока на горные кручи не упал первый луч солнца. Море было по-весеннему неспокойным, деревья на набережной раскачивались в такт музыке ветра. Розовый свет зари покрыл стены зданий тонкой и нежной паутиной. Утро в Аяччо встретило Бьянку другими запахами, звуками, светом, чем в Лонтано. И она не знала, радоваться ли новизне, о которой так долго мечтала, или страдать от тоски по дому, который навсегда покинула.

Она привыкла к ранним пробуждениям, потому, когда муж ушел, сразу встала, оделась и подошла к зеркалу. Ее руки нервно играли с серебряным гребнем, подарком Винсенте.

Бьянка видела свое отражение — полные волнения и испуга голубые глаза, волнистые пряди густых каштановых волос, ниспадающие на блестящие белые кружева, которыми был отделан ее муслиновый пеньюар. Спальня была обставлена крытой белым лаком и украшенной позолотой мебелью. Отделанные лебяжьим пухом туфельки Бьянки утопали в толстом ковре.

Она чувствовала, что сама по себе роскошь не способна превратить простую деревенскую девушку в элегантную даму. Она не знала, когда придут учителя музыки и французского, но боялась задавать лишние вопросы.

Бьянка окончательно запуталась, она уже не знала, чего хочет. Она считала себя достойной лучшей судьбы, чем другие девушки Лонтано, и получила ее в виде брака с Винсенте Маркато, который в первые же дни показал ей другое лицо.

Она спустилась в вымощенный каменными плитами внутренний дворик, по углам которого стояли большие кадки с цветами. Возможно, их любила первая жена Винсенте? Бьянка не знала, как ее звали и от чего она умерла.

Посреди двора был устроен каменный колодец, из которого Фелиса набирала воду. Услышав шаги, кухарка обернулась и сдержанно поздоровалась с госпожой.

— Надеюсь, вам здесь понравится, — сказала она безо всякого выражения, явно для того, чтобы просто что-то сказать.

Бьянка подняла глаза на окна, защищенные изящными коваными решетками. Не станет ли этот дом ее клеткой?

— Как чувствует себя Кармина?

— Она спит, и ребенок тоже. Хотя он и незаконнорожденный, я рада, что в этом доме наконец зазвучит детский голос.

Бьянка смущенно улыбнулась, ибо «незаконнорожденный ребенок» был сыном ее родного брата.

— Вы служили здесь прежде? — догадалась она.

— При первой синьоре. Когда господин овдовел, я ушла, как и остальная прислуга. Теперь он предложил мне вернуться обратно.

— Какой была первая жена синьора Маркато? — осмелилась спросить Бьянка.

— Обыкновенная женщина. Спокойная, тихая. И далеко не такая красавица, как вы.

Фелиса подняла кувшин и направилась к дому. Потом вдруг замедлила шаг, обернулась и сказала:

— Я не хотела соглашаться, но теперь не жалею. Думаю, и вам, и этой молоденькой служанке с ее младенцем понадобится помощь.

Глава 7

Когда Дино возвращался домой, от него пахло соленым ветром и свежестью моря. Орнелла чуяла этот запах издалека, и у нее начинали дрожать ноздри, а глаза блестели от радостного нетерпения. К началу весны она начала сидеть в кровати, а потом и вставать, но еще не выходила из дому.

Дино входил в комнату, опускался на колени перед ее ложем и клал голову на грудь Орнеллы или целовал ее руки, и она пьянела от счастья и запаха свободы. Но когда муж поднимал голову, она видела его грустный взгляд и озабоченное лицо — то, что он хотел и не мог от нее скрыть, — и говорила себе, что это вызвано усталостью и тревогой за ее судьбу.

Дино не решался открыть Орнелле правду, потому что то, что он делал, он делал ради нее: чтобы у нее была хорошая еда и надежная крыша над головой, чтобы он мог покупать в Тулоне лекарства и чтобы доктор Росси приходил каждый день. Чтобы она вновь начала улыбаться и петь.

Дино давно понял, что занимается незаконным, более того — преступным промыслом. Каперы легко превращались в пиратов и грабили торговые суда.

Под прикрытием ночи рыболовный бот быстро и незаметно подходил к борту ничего не подозревавшего торговца и брал на абордаж судно, малочисленный и не подготовленный к бою экипаж которого, как правило, не оказывал серьезного сопротивления. Товар привозили на Корсику и сбывали перекупщикам. Выручку делили между собой.

Жером Фавье был доволен новым членом команды, исполнительным, храбрым, немногословным. Фавье ничего не знал о душевных терзаниях Дино, и ему не было до этого никакого дела. Риск был велик, но он искупался легкой добычей и высокой платой.

Новоявленные морские хищники далеко не всегда оставались безнаказанными: ограбленные купцы обращались с жалобами в адмиралтейский суд, и тот время от времени выносил постановление увеличить число патрулей, выявлявших и задерживавших нечестных каперов.

В конце концов команда Жерома Фавье нарвалась на такой патруль, оказала сопротивление при задержании, да еще попыталась избавиться от награбленного. Бот был препровожден в Тулон, члены команды арестованы. Их участь разделил и Дино Гальяни.

Орнелла напрасно ждала мужа: он не возвращался, и от него не было никаких известий. Она знала, что Дино не мог ее бросить — с ним что-то случилось.