Остров судьбы

— Я не вернусь к Джастину, это ему не нужно, черт тебя возьми! Слышишь меня, Энтони Шерман? Ты прав. Я не люблю Джастина, и он не любит меня. Джастин без ума от моей сестры. В субботу Картер женится на Алисе. На моей сестре, а не на мне, понял, наивный доверчивый медведь?

На мгновение Энтони затих, и Мелани испугалась, что он уже отключился и ничего не понимает, но вдруг мужчина разжал объятия и, приподнявшись, лег рядом.

— Что ты сказала?

Взгляд Энтони вновь стал вполне осмысленным и живым. Но, приглядевшись внимательней, Мелани увидела, что его зрачок стал размером с булавочную головку. Шерман держался только усилием воли.

Облизнув губы и запахнув остатки блузки на груди, девушка хрипло прошептала:

— На той неделе я разорвала помолвку. Но свадьба состоится. Видишь ли, я поняла, что Джастин влюблен в Алису, но их сдерживало чувство вины передо мной. Они не хотели причинить мне боль, а, со своей стороны, я тоже поняла, что по-настоящему не любила Джастина, во всяком случае не так сильно, как его любит Алиса. Подумав, я благословила сестру на этот брак и сказала, что от души повеселюсь на свадьбе и буду относиться к Картеру исключительно по-братски.

Мелани невесело улыбнулась, скрывая, какой все же сокрушительный удар это происшествие нанесло ее женской гордости, но под пристальным взором Энтони улыбка сползла с лица, а глаза наполнились слезами.

— Наверное, теперь ты скажешь, что я получила по заслугам. — Она разразилась рыданиями.

Но вместо злорадного смеха, который она ожидала услышать, девушка почувствовала, что Энтони вновь нежно, но властно привлек ее, содрогающуюся от рыданий, согревая своим теплом, перебирая растрепанные волосы и шепча ласковые слова утешения в ответ на поток горьких признаний.

Еще долго ее голова покоилась на широкой груди, пока не высохли слезы. Энтони несколько раз прерывал сумбурный рассказ, заверяя, что не собирается мстить ее несчастной сестре и срывать эту проклятую свадьбу, и наконец, доверчиво затихнув и согревшись, свернувшись уютным клубком, Мелани мирно заснула в теплых объятиях. Только тогда Шерман позволил себе погрузиться в тяжкое наркотическое забытье.

Глава шестая

Волна опять захлестнула Мелани. Она закашлялась от горького вкуса морской воды, пытаясь не захлебнуться. Руки уже отказывались повиноваться, но девушка, собрав волю в кулак, приказала себе плыть дальше. К счастью, Мелани много тренировалась, занимаясь серфингом в школьном клубе, и знала, как справляться с судорогами в воде. К тому же гидрокостюм, который она разыскала в кладовой среди аквалангов и прочего оборудования для морских исследований, помогал держаться на плаву и защищал от холода, но девушка прекрасно сознавала — только воля и упорство помогут доплыть до берега.

Мелани повернулась, всматриваясь в размытые очертания невысокой гряды прямо на горизонте. Как-то Джон проговорился, что это ближайший остров, где живут люди. Слава Богу, ветра не было и волны невысоки, но Мелани поплыла бы, даже если бы бушевал шторм.

Проснувшись на рассвете, девушка долго смотрела на сраженного наркотиками Шермана, ровно посапывающего рядом. Постепенно в ее сознании со всей отчетливостью стала проявляться мысль, от которой можно прийти в отчаяние, — она стала добровольной заложницей и пленницей любви и с тюремщиком ее навеки сковала цепь взаимного влечения. Понять истоки страсти к Энтони девушка не могла и оказалась во мраке тайных вожделений. Наедине с собой рассуждать и сопротивляться своим желаниям можно было сколько угодно, но стоило Энтони хотя бы дотронуться до нее, как плоть отказывалась подчиняться робким доводам рассудка. И он тоже знал это.

Итак, ночью Шерман признался, что не любил жену, и это ставило под сомнение все, что Мелани знала об Энтони. Выходит, упорная многолетняя жажда отмщения объясняется не эмоциональными и вполне понятными причинами, но холодным и коварным расчетом.

То, что Энтони снял наручники и спокойно заснул, удивило девушку. Очевидно, Шерман решил, что одержал победу в схватке их характеров. Открытый стальной наручник на ее запястье стал немым свидетелем уверенности Энтони в ее окончательном подчинении.

Но Мелани не будет рабыней сексуального маньяка. Никогда! Она не позволит, чтобы ее любовь превратилась в нечто грязное и постыдное. Необходимо исчезнуть, пока Энтони не очнулся и снова не дотронулся до нее.

— Какая я глупая, — повторяла про себя Мелани в ритм гребков. — Решила, что можно играть с огнем и не обжечься. Глупая, глупая…

— Безумная! Какого черта ты устроила этот спектакль? На что ты надеешься, дурочка?

Вдруг Мелани поняла — голос, который она услышала, гораздо громче звучащего у нее в голове, а сильные удары — не плеск волн, а звук ударяющих по воде весел.

Волосы девушки свились в мокрые сосульки, вода струилась по лицу, ресницы слиплись, воспалились глаза. Мелани перевернулась на спину и чуть не попала под днище небольшой алюминиевой шлюпки.