Остров страсти

Капитан не возвращался в каюту до поздней ночи, и к этому времени Кэти уже освоилась со своей новой одеждой. Она сидела на койке, обложившись грудой подушек, и мелкими глоточками прихлебывала из чашки чай. Морская болезнь отступила, но когда качка усиливалась, Кэти вновь приходилось несладко. В каюту, пошатываясь от изнеможения, вошел Хейл. Кэти боязливо уставилась на него расширенными глазами и пошевелилась, словно собиралась спрыгнуть с кровати.

- Оставайся на койке, а не то я заставлю тебя пожалеть, что ты родилась на свет, - рявкнул Хейл и добавил: - Не бойтесь, миле - ди, я слишком устал и дарю вам отсрочку до следующего свидания.

Замерев, Кэти настороженно наблюдала, как Хейл, задув свечу, стал раздеваться. В ночном мраке ей был виден лишь его призрачный силуэт. Он быстро нырнул в постель рядом с ней, и не успела Кэти отпрянуть, как он крепко обнял ее за талию и придвинул к себе. Кэти почувствовала, что он дрожит от холода. Возможно, Хейл Держит ее в своей каюте только для того, чтобы согреваться во время сна, с надеждой подумала Кэти. Эта мысль ее ободрила, и она позволила своему напряженному телу немного расслабиться.

Близость Хейла ее страшила - и, как ни странно, волновала, - хотя Кэти и понимала, то ли с облегчением, то ли с разочарованием, что, пока на море бушует шторм, со стороны распущенного американца не следует ожидать серьезных поползновений. Хейл уснул почти моментально, дыша глубоко и ровно. Кэти приподнялась на локте и с невольным любопытством впилась глазами в его бронзовое лицо, по-детски безмятежно вдавившееся в подушку. У Хейла были удивительные ресницы, длинные и пушистые, которые не вязались со свирепой мужественностью его облика. Кэти обратила внимание на тонкие губы и твердую, решительно очерченную челюсть. Кэти чувствовала неясное томление; ее влекло к спящему Хейлу; блуждая взором по его лицу, она воображала, как проводит своими губками по небритой щеке... Внезапно она спохватилась - мысли приняли чересчур вульгарный оттенок - и сердито опустилась на тюфяк. Убаюканная стихающей качкой, Кэти вскоре погрузилась в глубокий сон.

Наутро, открыв глаза, она наконец-то увидела за иллюминатором яркие солнечные лучи. Примятая половина койки рядом с нею была пуста. Кэти проворно вскочила на ноги, подбежала к окну и высунулась наружу. Море сверкало, словно усеянное бриллиантами. Кэти запрокинула лицо навстречу теплому солнцу и благоуханному воздуху, страстно желая поскорее выбраться из затхлой каюты. Она решила во что бы то ни стало уломать Петершэма разрешить ей выйти на палубу. В конце концов, даже приговоренным к смерти убийцам разрешают раз в день прогуливаться под открытым

небом.

"Но в чем же я выйду на палубу?" - опомнилась Кэти, выплеснув на лицо пригоршню холодной воды. Прекрасное некогда платье превратилось в жалкие лохмотья, а взамен она могла выбирать из полудюжины капитанских ночных сорочек. Сорочки были чистыми и отутюженными, но для променада по палубе решительно не годились.

Расстроенная донельзя, Кэти взяла с полки книгу и уселась на стул. На форзаце размашистым, дерзким почерком было выведено: "Принадлежит Джонатану Крэйтону Хейлу". Пока она рассматривала экслибрис, Джонатан Крэйтон Хейл вошел в каюту собственной персоной. Теперь, глядя на капитана, Кэти не могла поверить, что ночью, когда Хейл спал, она испытывала к нему какое-то подобие нежных чувств. Утром он выглядел все тем же отвратительным монстром, похитителем и насильником. Кэти сердито насупила брови.

- Сегодня вы кажетесь чересчур бледной, миледи, - сказал он. В его голосе вновь появилась ненавистная Кэти насмешливая интонация.

- Это неудивительно, если учесть, что вы меня держите запертой, точно в клетке. Вы, наверное, хотите, чтобы я умерла от удушья? - ядовито проговорила Кэти.

- На вашем месте, голубушка, я бы прикусил язычок. Вы еще дешево отделались... по сравнению с другими.

Он направился к койке, сорвав по дороге плащ и рубашку. Кэти раздосадованно смотрела на его широкую спину. Шторм кончился, и она снова зависела от прихотей этого негодяя. С усилием подавив раздражение, она попробовала заговорить более любезным тоном.

- Я бы очень хотела подняться на палубу, капитан.

- А что вас останавливает? Последние два дня дверь не запиралась. Мы вышли в открытое море, и вам будет некуда убежать, как ни старайтесь. Кстати, что вам нужно на палубе? Неужели вы предпочитаете строить глазки грубым матросам, а не мне - воспитанному джентльмену?

Он насмешливо прищурился, и Кэти чуть не задохнулась от злости.

- Я предпочту строить глазки кому угодно, лишь бы не терпеть ваше присутствие, - выпалила она.

- О, в самом деле? Тогда побыстрее идите на палубу. Матросы вас заждались. Интересно, долго ли вы протянете, когда они начнут пропускать вас по очереди? Держу пари - не успеет пробить и шести склянок, как вы отправитесь на тот свет.