Остров смерти

По большому залу плыли струйки дыма, и поначалу Вулми ничего не мог разглядеть. Где-то судорожно всхлипывала женщина. Он прошел несколько шагов и замер. В зале было почти темно. Сквозь дым он разглядел перевернутый серебряный канделябр. Огонь в камине слабо освещал помещение, пол в некоторых местах лизали языки пламени, дымились балки потолка. В неясном свете Вулми увидел человеческое тело, висевшее на одной из перекладин. Черты лица были искажены жуткой гримасой, однако Вулми узнал графа Генри д’Частильона.

Тут же он увидел у подножия лестницы Франсуазу и Тину, судорожно обхвативших друг друга. И еще сквозь дым в жутковатом красном свете стала видна огромная фигура чернокожего человека. Казалось, сам дьявол оказался здесь. В его глазах на перекошенном ненавистью лице отражалось пламя. Он был так ужасен, что даже у видавшего виды Вулми по спине пробежали мурашки, а заметив в руке черного человека бамбуковую трубку, он словно почувствовал дуновение смерти.

Чернокожий медленно поднес трубку к губам, и Вулми осознал, что не успеет поразить убийцу саблей. Его взгляд упал на тяжелую серебряную скамью, украшенную затейливым узором, одну из тех, что составляли когда-то великолепную пышную обстановку замка д’Частильонов. Она стояла рядом с ирландцем. Вулми молниеносно подхватил ее и поднял над головой.

— Проваливайся в преисподнюю! — проревел он и изо всей силы швырнул тяжелую скамью туда, где стоял чернокожий.

Скамья перевернулась в воздухе, и сотня фунтов серебра обрушилась на широкую грудь черного человека; ломая ребра, скамья сбила его с ног, и он упал спиной прямо в огромный камин. Раздался его жуткий, нечеловеческий крик. Облицовка камина треснула, из широкой трубы вниз на чернокожего посыпались камни, погребая его под собой. С потолка упала одна из горевших балок, огонь охватил почти весь зал.

Вулми метнулся к лестнице, которую уже лизали языки пламени, одной рукой подхватил Тину, другой встряхнул оцепеневшую от ужаса Франсуазу. Сквозь треск и завывание огня были слышны удары индейских топоров в дверь.

Ирландец огляделся и, увидев в другом конце зала дверь, потащил к ней Франсуазу и Тину. Едва они оказались в соседней комнате, как позади раздался страшный грохот — в зале рухнул потолок. Сквозь клубы дыма Вулми разглядел открытую дверь на улицу.

— Черный человек через эту дверь проник в дом, — всхлипнула Франсуаза. — Я видела его… но я не знала…

Вулми выглянул наружу. Этот выход из поместья находился совсем рядом с хижинами возле южной стены форта. Перед ирландцем оказался дикарь с поднятым топором, его глаза казались красными от того, что в них отражался огонь. Вулми увернулся от удара, заслонив своим телом Тину, и молниеносным движением распорол саблей живот индейца.

Не выпуская девочку, он схватил за руку Франсуазу и бросился к южной стене.

Проход между стеной и хижинами был полон дыма, но беглецов заметили. Сквозь дым к ним метнулись несколько дикарей, размахивая топорами. Вулми нырнул в дым, одним прыжком оказался возле стены, подхватил Франсуазу и легко перекинул ее через верх. Затем он подсадил на стену Тину, девочка спрыгнула и исчезла за стеной. Рядом с его плечом в бревно вонзился брошенный топор. Вулми не стал медлить, подтянулся на руках и ловко перескочил через стену вслед за Тиной и Франсуазой.

Рассвет окрасил море в бледно-розовый цвет. Вдали у самого горизонта белело пятнышко паруса.

Казалось, что он висит в туманном небе. На заросшем кустарником мысу Черный Вулми хлопотал над костром, сложенным из свежих веток, укрывая его от ветра старым разорванным плащом. Когда костер удалось разжечь, дым от него стал подниматься прямо вверх. Рядом сидела Франсуаза, обняв Тину за плечи.

— Вы думаете, что они заметят дым и поймут, что мы здесь? — спросила она.

— Конечно, они увидят дым, — заверил девушку Вулми. — Они всю ночь околачивались возле этого берега, высматривая уцелевших. Они здорово перепугались. Там их едва ли больше десятка, и ни один не способен вести корабль, они не смогут даже добраться до Горна, не говоря уж о том, чтобы обогнуть его. Они отлично поймут мой сигнал; этому парни из Братства выучились у индейцев. Они знают, что я могу управлять кораблем, и будут только рады взять нас на борт. Им ничего не останется, как предоставить мне командовать, — я ведь единственный из капитанов остался в живых.

— А если дым заметят индейцы? — Она поежилась, взглянув туда, где в нескольких милях к северу поднимались в небо клубы черного дыма.

— Вряд ли. Когда я спрятал вас в лесу, я вернулся к форту и видел, как они выкатывали из погребов бочки с вином. Многие были уже пьяны. Сейчас они наверняка отсыпаются вповалку. Будь у меня хотя бы сотня людей, нам ничего не стоило бы их сейчас перебить. Однако смотрите! «Боевой Ястреб» идет к берегу. Они увидели наш знак.