Остров Панданго

– Она ожидает многих в случае ареста, но я что-то не замечаю бледных лиц, – отозвался Реаль. – Кроме того, Хосе Реаля нельзя опознать. Согласно официальным сообщениям полиции, его уже не существует.

– Но что вы сможете сделать там один? – спросил метис.

– Я и не собираюсь действовать в одиночку. На острове наши товарищи, коммунисты. Я окажусь лишь фитилем, – поднесенным к пороху. К тому же можно наладить связь. Течение приносит не только продырявленные кечи, но и другие плавающие предметы.

– Хорошо, – сказал председательствующий. – Хотя предложение Реаля необычное, но я о нем доложу Центральному Комитету. – И он обратился к Хосе: – Прошу к завтрашнему дню разработать подробный план проникновения на остров и налаживания связи.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ УДАЧНОЕ НАЧАЛО

Деловая жизнь в столице Южной республики затихла. Наступил час, когда дневной свет стал уступать место быстро надвигающейся тропической ночи. Высокие здания банков и торговых компаний начали терять во мгле свои очертания.

Вдруг с крыши одного из небоскребов, словно стая голубей, разлетелись листовки. Кружась и кувыркаясь в воздухе, они падали на панели, на мостовые. Пешеходы хватали их и спешили исчезнуть в узких переулках.

Но вот послышались свистки. Забегали полицейские. Они кого-то поймали, – стали бить… Завыли сирены тюремных машин.

Не прошло и получаса, как в центре был восстановлен прежний порядок, зажглись уличные фонари, и стали вспыхивать разноцветные огни световых реклам, зазывающие в игорные дома, рестораны, ночные бары, кинотеатры…

С огромной афиши беззаботно улыбалась, показывая жемчужные зубы, голливудская кинозвезда с красиво изогнутыми фальшивыми ресницами.

На главном проспекте появились хорошо одетые праздные люди.

Послышались завывание и грохот джазов. Двери кафе и баров раскрывались настежь, столики по желанию публики выносились на улицу. Их занимали отдыхающие биржевые дельцы и маклеры, пришедшие за чашкой кофе почитать вечерние газеты, столичные щеголи с дамами, желающие утолить жажду пивом со льдом или прохладным кокосовым соком.

Тут же шныряли и чумазые мальчишки. В поисках заработка они пролезали под столики и начинали наводить глянец на обувь посетителей баров, а те лениво награждали их пинками и очень редко – монетами.

По центральной площади столицы проносились автомобили, обгоняя старинные, поблескивающие лаком кабриолеты и фаэтоны в парных упряжках.

Невдалеке раскинулся старый тенистый сквер. Здесь народу было немного.

– А если они опознают вас, Хосе? – тихо спросила Долорес сидящего рядом с ней широкоплечего парня в грубой одежде.

– Наши специалисты основательно потрудились над моим превращением в «неизвестного», а личное дело с фотографиями уже списано полицией в архив, – ответил он.

– Вы действительно неузнаваемы. Особенно эти усы: они придают какое-то, я бы сказала, наивное выражение. Да вы ли это? – рассмеялась она, еще раз вглядевшись в преображенного Реаля.

– Я теперь ковбой, вернувшийся на родину. С вами расстаюсь на неопределенный срок. Риск не в опознании, а в ошибке… но я не допущу ее. Через два – три месяца поселяйтесь на Позабытом берегу. Прикиньтесь болезненной горожанкой, нуждающейся в морском воздухе. По утрам, и как можно раньше, прогуливайтесь вдоль полосы прибоя и вглядывайтесь в предметы, выброшенные морем. Особое внимание обращайте на скорлупу кокосовых орехов. Шифр вам известен. Ждите вестей от Энрико. Но это, наверное, будет не скоро.

Реаль вытащил бумажник и, вытряхнув все содержимое в широкополую ковбойскую шляпу, стал отбирать ненужное.

– Второй паспорт навредит, – сказал он, кладя его в открытую сумочку Долорес. – Фотокарточки – тоже. Здесь четыреста аргентинских песо… гонорар за статью в прогрессивном журнале. Возьмите их, не отказывайтесь. Вам они понадобятся, а у меня – станут лишь добычей полицейских. Себе оставлю только две долларовые бумажки и несколько сентавосов. Прошу паспорт с моим новым именем.

Она вытащила спрятанный на груди паспорт и сунула ему в бумажник. Хосе запихал отощавший бумажник в задний карман брюк, затем, взглянув на часы, снял их и надел на запястье Долорес.

– Пусть они напоминают вам о минутах, проведенных вместе, – едва слышно произнес он.

– Как коротки были эти минуты! – вздохнула Долорес.

Реаль поднялся со скамьи. Встала и она. Наступил последний момент расставания.

– Я скоро вернусь, и тогда… – он умолк, не решаясь закончить фразу.

– Что же будет тогда, Хосе? – тихо спросила она.

– Если бы вы знали, как трудно было всякий раз расставаться! Хотелось… Даже сегодня не осмелюсь… – Он неожиданно обнял ее и поцеловал. – Ждите меня. Начнем не раньше сезона дождей. Я обязательно вернусь.

Хосе быстро зашагал в сторону неоновых огней, мигающих на площади. Долорес видела, как он оглянулся у фонаря и помахал шляпой.

– Почему ты не сказал всего этого раньше, милый и глупый Хосе? Как трудно было тебе произнести простые слова! А я так ждала их, – прошептала она.

Долорес вновь опустилась на скамейку и, сжимая в руках сумочку, стала вслушиваться: не донесутся ли свистки полицейских?