Остров отложенной гибели

«Всякому вурху отмерено своё время, тебе меня не напугать! Я предпочту умереть свободным, чем оказаться в клетке ловцов!».

— Ладно, сам захотел, — подытожил я с облегчением даже. Убивать эту меховую дурь особо не за что, но и спасать желания нет. Свалю с чистой совестью. Поднялся, оценил пространство между стеной и змейкой, начал протискиваться.

«Ты правда, не из ловцов? — прозвучало в мозгу растерянно, когда удалился от завала метров на несколько. — Откуда же знал, что я здесь, что придавлен, что убил твоего предшественника и теперь на меня можно охотиться?».

— Вот ты зануда, а! Эгоцентрист, не побоюсь этого слова! Весь мир только ради тебя и пляшет, мечтает поймать мохнатую змею-мутанта с телепатическими способностями! Просто так здесь люди вообще не ходят!

«Эта тропа ведет к селению горных куропаток, с ними у нас союз. Ты пришел с другой стороны, как и этот ловец. С той стороны всегда приходит враг, коварный и подлый, готовый шептать любые слова, лишь бы войти в доверие!».

Я вздохнул и остановился. Легко убивать бессловесных рептилий, чего уж там, и гораздо труднее оставить на смерть существо со столь богатым словарным запасом. Даже если в реале оно изъясняется проще, а все эти изыски дорабатывает мой мозг. Конвертирует для меня, ага.

— Какие гарантии, что ты меня не цапнешь, если освобожу?

«Укусить своего спасителя? Но зачем?!».

Опять удивление, искреннее. Змеям верят только дураки, но я сегодня и так слишком умный был, надо создать баланс. Вернулся и с неприятнейшим чувством взялся за каменюку. Тяжелая, блин! Пришлось использовать вместо рычага хопеш. Со второй попытки приподнял, и хвост освободился из плена. Существо проворно шмыгнуло в сторону, снова заняло оборонительную позицию. Вот идиотина!

— Вместо благодарности ответь-ка на вопрос: что в тебе ценного, всё-таки?

«Я читаю мысли, ты разве не понял?! Отличная игрушка для людей, мечтающих о власти. Я умен и ловок, мой яд убивает врагов наповал, а когда окрепнут крылья, ничто не сможет меня остановить!».

— Еще и скромный, судя по всему. Главное твое достоинство. А что там про крылышки… ты недоразвитый, что ли? Детеныш?

«Я очень молодой мужчина! Пусть я покинул яйцо всего две трамы назад, но каждый вурх наследует память предков и сразу живет самостоятельно!».

— Шикарно, молодой мужчина. А твои мама и папа, э-э… тоже где-то здесь?

«Не знаю, — бесполый голос в моей голове стал ощутимо грустным. — Наши матери охраняют отложенное яйцо лишь до нашего рождения, а потом мы не сможем даже узнать их. Великий древний народ вурхов, вечные странники, вечные одиночки!».

— Ты давай, не вгоняй меня в грусть! Я тоже, знаешь ли, странник, потому ухожу себе странствовать дальше, а ты и сам не пропадешь. Память предков, крылышки, всё такое.

Зашагал по ущелью прочь, но тут же услышал шелестящий треск. Обернулся — чтобы увидеть несущуюся за мной меховую нелепицу. Тело длинное, тянет книзу, крылья трепещут с бешеной скоростью, но сил маловато. Не долетев, существо приземлилось, подняло верхнюю часть тела, будто кобра.

— И что это было сейчас?!

«Теперь я действительно верю, что ты не ловец, потому что совсем не знаешь наших обычаев. Вурхи обязаны отблагодарить своего спасителя, и я буду с тобой, пока не исполню свой долг!».

— И зачем ты мне, такой красивый? Самому жрать нечего, дополнительного питомца не потяну. Тем более — ребенка. Тем более — заносчивого как взрослая анаконда. Давай уж сам как-нибудь.

Про анаконду змееныш вряд ли понял, но общий смысл уловил. В моем мозгу полыхнуло, будто разрядом тока, чужую обиду и ярость увидел еще до того, как пришли слова.

«Что мне делать?! Долг чести, останется в памяти, все потомки узнают! Как мне быть?! Как?!».

— Блин, ну ты прямо самурай! Счастье в служении, да? О, придумал, ползи-ка ближе. Меча у меня нет, только эта штука… да не бойся.

«Я не боюсь! Если ты хочешь отсечь мне голову в уплату долга…».

— Чушь не пори, — ответил я, стараясь не ухмыляться, коснулся хопешем бело-коричневого пушистого тельца. — Я, Удав Из Иных Миров, Вроддомерожденный, освобождаю тебя… как там тебя зовут?

«Фиссаш из вурхов».

— Освобождаю тебя, Фиссаш, от вассальной клятвы и верности долгу передо мной! Ползи на все четыре стороны и живи как знаешь! Аминь!

Не факт, что змееныш хоть что-то понял, но хватило и общего смысла. Свернулся кольцом, показался вдруг вовсе мелким, совсем несуразным.

«Это всё? Ну, что ж…».

— Вот только кусаться не надо, будет перебор. Бывай, не кашляй!

* * *

Грустно мне стало практически сразу. Единственный собеседник в этой пустоши, а я его сам послал, но иначе никак — реально, детеныш еще. Не щенок, не котенок, ядовитая хрень с болезненным самолюбием. Вдобавок, мысли читать умеет! Пригрей, блин, такое на груди!