— На…
Витька схватил карандаш и приготовился записывать.
— Не уходи, Алек, сейчас будешь переводить. Это сигнал бедствия… Как хорошо слышно!.. Чувствуешь, какой прием?
Точка, точка, точка, тире, тире, тире, точка, точка, точка. Потом снова: три точки, три тире, три точки. Радист попавшего в беду судна настойчиво повторял этот самый известный, всегда трагический сигнал: "Терплю бедствие!", "Терплю бедствие!"
— Душно здесь… — сказал Витька. — Сейчас начнет…
Неизвестный радист замолчал, потом быстро стал передавать текст. Витька записывал его на листке бумаги — тире и точки, которые пока еще не складывались в слова.
— Давай справочник! — сказал Витька, когда радист закончил текст и снова зазвучал сигнал бедствия.
Алек достал справочник. И Витька, торопясь и нервничая, стал выписывать букву за буквой под рядами тире и точек. Алек заглядывал ему через плечо и старался прочесть слова.
— Разбираешь? — спросил Витька, продолжая писать.
— Ага, здесь сперва какие-то буквы, а потом название корабля.
— Буквы — это позывные.
Алек взял другой карандаш и стал записывать русский перевод. Получилось так:
Дальше Алек не мог понять ни одного слова. Язык был незнакомый.
— Ну что? — спросил Витька.
— Не могу понять! Это не по-английски. Ни одного знакомого слова…
— Это же тот самый корабль, который давал нам пеленг. Надо с ним связаться… Алек, пиши по-английски:
Алек написал текст. Витька под каждой буквой выписал телеграфный знак международного кода и начал передавать.
— Ну как, Витька, нашел топор? — крикнул в этот момент Серега, заглядывая в каюту. — Что ты возишься?
Алек только зашипел на него, делая знаки говорить тише.
— Я думал, вы здесь инструменты ищете, а вы радио слушаете! — опять громко сказал Серега.
— Тише ты! — строго сказал Алек. — Витька с кораблем связывается. Здесь корабль терпит бедствие. Мы «SOS» приняли…
— А что за корабль-то?
— Не знаю. Наверное, тот самый чилиец…
Витька кончил передавать свою радиограмму и перешел на прием. Через несколько секунд опять зазвучала морзянка неизвестного судна.
— Пиши, пиши, Алек! — заторопился Витька.
Он весь как-то сжался, прилип к приемнику, все его внимание было направлено на то, чтобы не пропустить ни одного знака. На этот раз передача велась по-английски. Алек поспешно переводил:
— Я СХ8Т, чилийский транспорт «Вальпараисо». Нахожусь 146 градусов 28 минут западной 09 градусов 11 минут южной. Судно попало в течение с небывало высокой плотностью воды. При малой осадке судно легло на борт и полностью потеряло управление: винты и руль находятся выше уровня воды. Заполнили балластные цистерны, но это недостаточно. Дальнейшее затопление трюма грозит потерей плавучести при выходе в нормальную воду. Нуждаемся в помощи буксира с большой осадкой.
— Ну вот, я же вам говорил, что с этим трансформатором надо быть осторожными! — сказал Алек. — Это все из-за него…
— Ты же сам и включал! — сказал Серега.
— Надо его скорее выключить, иначе у них корабль перевернется!
— Обожди, Алек, нельзя сразу выключать! — возразил Витька. — Если сразу выключить, у них корабль может затонуть — они ведь заполнили водой балластные цистерны.
— Ну и что?
— А то, что как только плотность станет нормальной, они сразу сделаются тяжелее воды и потонут… Надо им передать, чтобы ни в коем случае не заполняли водой трюм, иначе погибнут, пускай лучше понемногу начинают откачивать воду, а мы тем временем выключим трансформатор.
— А как же корабль? — сказал Серега.
— Что — корабль?
— Наша пиратская шхуна, на которой сундук. Она ведь тоже тогда затонет?
— Ну и пусть, нельзя же, чтобы люди гибли!
— Жалко…
— Людей пожалей!.. Давай, Алек, составим радиограмму. Пиши:
— Ну, что дальше?
— А что им передавать? Нельзя же им сообщать про трансформатор, никто не поверит.
— Чего вы тут застряли? — спросил, входя, Яшка.
— Обожди, Яшка, тут такое дело!.. — с досадой в голосе сказал Серега. — Пропадает наша пиратская шхуна… Из-за нее корабль в море гибнет…
— Витька, надо им передать как-нибудь намеком: по имеющимся сведениям, плотность воды должна скоро уменьшиться… И не будем сообщать, кто мы такие. В самом деле, никто не поверит!