Алек написал текст. Витька под каждой буквой выписал телеграфный знак международного кода и начал передавать.
— Ну как, Витька, нашел топор? — крикнул в этот момент Серега, заглядывая в каюту. — Что ты возишься?
Алек только зашипел на него, делая знаки говорить тише.
— Я думал, вы здесь инструменты ищете, а вы радио слушаете! — опять громко сказал Серега.
— Тише ты! — строго сказал Алек. — Витька с кораблем связывается. Здесь корабль терпит бедствие. Мы «SOS» приняли…
— А что за корабль-то?
— Не знаю. Наверное, тот самый чилиец…
Витька кончил передавать свою радиограмму и перешел на прием. Через несколько секунд опять зазвучала морзянка неизвестного судна.
— Пиши, пиши, Алек! — заторопился Витька.
Он весь как-то сжался, прилип к приемнику, все его внимание было направлено на то, чтобы не пропустить ни одного знака. На этот раз передача велась по-английски. Алек поспешно переводил:
— Я СХ8Т, чилийский транспорт «Вальпараисо». Нахожусь 146 градусов 28 минут западной 09 градусов 11 минут южной. Судно попало в течение с небывало высокой плотностью воды. При малой осадке судно легло на борт и полностью потеряло управление: винты и руль находятся выше уровня воды. Заполнили балластные цистерны, но это недостаточно. Дальнейшее затопление трюма грозит потерей плавучести при выходе в нормальную воду. Нуждаемся в помощи буксира с большой осадкой.
— Ну вот, я же вам говорил, что с этим трансформатором надо быть осторожными! — сказал Алек. — Это все из-за него…
— Ты же сам и включал! — сказал Серега.
— Надо его скорее выключить, иначе у них корабль перевернется!
— Обожди, Алек, нельзя сразу выключать! — возразил Витька. — Если сразу выключить, у них корабль может затонуть — они ведь заполнили водой балластные цистерны.
— Ну и что?
— А то, что как только плотность станет нормальной, они сразу сделаются тяжелее воды и потонут… Надо им передать, чтобы ни в коем случае не заполняли водой трюм, иначе погибнут, пускай лучше понемногу начинают откачивать воду, а мы тем временем выключим трансформатор.
— А как же корабль? — сказал Серега.
— Что — корабль?
— Наша пиратская шхуна, на которой сундук. Она ведь тоже тогда затонет?
— Ну и пусть, нельзя же, чтобы люди гибли!
— Жалко…
— Людей пожалей!.. Давай, Алек, составим радиограмму. Пиши:
— Ну, что дальше?
— А что им передавать? Нельзя же им сообщать про трансформатор, никто не поверит.
— Чего вы тут застряли? — спросил, входя, Яшка.
— Обожди, Яшка, тут такое дело!.. — с досадой в голосе сказал Серега. — Пропадает наша пиратская шхуна… Из-за нее корабль в море гибнет…
— Витька, надо им передать как-нибудь намеком: по имеющимся сведениям, плотность воды должна скоро уменьшиться… И не будем сообщать, кто мы такие. В самом деле, никто не поверит!
— Правильно, Алек, давай пиши:
Алек записывал английский перевод.
— Ну, что ты остановился?
— Не знаю, как по-английски слово «трюм». Нельзя чем-нибудь заменить?
— Пиши "цистерны"!
— Ага, «цистерна» по-английски «танк»… На, передавай, а я пойду за трансформатором. Надо еще сообразить, что теперь переключать вместо плотности воды. Надо такое, чтобы опять не наделать вреда… Ребята, а может быть, мы отсюда сразу перенесемся в Москву? Выключим его совсем, этот трансформатор!
Витька сосредоточенно стучал ключом. Серега и Яшка стояли недовольные и расстроенные.
— Что ж это получается? Такой клад нашли, и приходится его бросать… Я говорил, не надо было уезжать с корабля, нужно было открыть сундук и погрузить все в лодку… А вы: "Поедем, поедем". Вот и поехали… Теперь все пропало.
— А что там было, в сундуке-то? — спросил Яшка.
— Я же тебе говорил — не знаю! Может быть, монеты, может быть, оружие… вообще клад! Ну, что еще может быть у пиратов? А теперь, конечно, только и остается возвращаться домой ни с чем.
— Надо еще плот в Осло доставить, — сказал Алек.
— Надо… Теперь мне уже все равно, что «надо» и что "не надо"!
Алек спрыгнул с плота и побежал за трансформатором. Он лежал на том же месте, где его оставили перед отъездом на пиратскую шхуну. Алек привычным жестом хотел вскинуть ремень на плечо, но чуть не упал — трансформатор, весивший несколько килограммов, оказался вдруг необычайно легким.