Остров на краю всего

Мы сидим за Капуно и Бондоком, живущими на одной с нами улице. Нана еще ни разу не произнесла «аминь» и ни разу не поднялась, когда это требовалось, хотя, может быть, дело просто в усталости. Другие дети сидят все вместе сзади, одной большой группой, как после урока. Увидев нас с наной, девчонки начинают шептаться. Знаю, они считают меня чудачкой, потому что я не остаюсь играть после школы, но ведь нане не обойтись без моей помощи дома. Я беру ее руку и осторожно пожимаю. Она – мой единственный друг, и никого больше мне не надо, хотя иногда и хочется, чтобы девчонки перестали шептаться.

Отец Фернан переходит к заключительной части проповеди. Она посвящена умеренности, которая, как мне думается, означает воздержание от алкоголя, потому что Господь печалится, видя, как человек громко распевает на улице. Хорошо бы Бондок прислушался к этим словам, потому что, хотя его имя переводится как «гора» и сам он похож на гору, пение его напоминает блеяние придушенной козы.

Капуно и Бондок – братья. Капуно – Тронутый, Бондок – нет, но он все равно отправился за братом на Кулион. Капуно – маленький, Бондок – большой, но в первом чувствуется спокойная, сдержанная энергия. Они – самые добрые люди из всех, кого я знаю, даже если и горланят на улице песни из-за недостатка умеренности.

– Итак, запомните, – нараспев внушает отец Фернан. – Когда будете в следующий раз проходить мимо таверны, поприветствуйте хозяина и обратитесь к Богу. Давайте помолимся.

Я склоняю голову, но нана разгибает мои пальцы и складывает руки на груди. Сестры этого не замечают, потому что, как нас учат, разговаривая с Богом, надо смотреть вниз, хотя ясно же, что Он вверху, над нами, на Небесах.

Отец Фернан осеняет нас крестом. На мгновение в церкви наступает тишина – все гадают, что же будет дальше. Хмурое выражение на лице священника сменяется улыбкой. Прихожане позволяют себе чуточку расслабиться и начинают перешептываться. Нана опускает немного руки. Сестра Клара встает рядом с кафедрой. Сестра Маргарита расставляет три стула и садится на один из них.

Звук шагов. Мимо нас, по проходу, идет человек, которого я никогда прежде не видела. Его сопровождает доктор Томас, лицо которого серьезно и торжественно. На незнакомце блеклый летний костюм, в руках – две деревянные планки. Идет он чудно, словно марионетка, высоко поднимая ноги, потом садится на стул. Голову держит напряженно, словно кукольник изо всех сил натянул управляющую ею нить. Все собравшиеся выжидающе смотрят на отца Фернана.

– Спасибо, что присоединились, – начинает он, как будто это мы только что пришли. – Нам предстоит обсудить некоторые весьма важные перемены, которые ожидают Кулион-таун. Эти перемены могут поначалу показаться странными, но нам нужно помнить, что у Господа свой замысел, и верить в Него.

Сестра Клара кивает с серьезным видом, зато у сестры Маргариты губы сжаты в тонкую линию, и рот похож на запечатанный конверт. Доктор Томас болезненно морщится, отчего его лицо напоминает пожеванную ириску.

– Сегодня у нас особенный гость, мистер Замора. – Все поворачиваются. – Мистер Замора работает на правительство в Маниле. Сейчас он расскажет вам о будущем нашего острова.

Незнакомец поднимается со стула. Как будто раскладывается. Худой и длинный, он напоминает стоящую на задних лапках саранчу. Вялые кисти рук болтаются, высунувшись из рукавов. Сделав шаг вперед, он начинает снимать шляпу, носить которую в церкви в любом случае не следовало.

– Пациенты и семьи, – начинает незнакомец, и я уже знаю, что ничего хорошего нас на этом собрании не ожидает. Никто из островитян не воспринимает Тронутых как пациентов, кроме, может быть, сестры Клары. – Спасибо, что приняли меня. Я получил большое удовольствие от службы.

Низкий, глубокий голос плохо сочетается с худой, костлявой фигурой и пухлыми, как у рыбы, губами. Чувствую, как рядом снова напряглась нана, а сидящий впереди Бондок откидывается на спинку жесткой деревянной скамьи и складывает руки на груди.

– Отец Фернан прав в том, что я приехал рассказать вам о некоторых очень важных переменах, но забыл упомянуть о том, что они не только важны, но и восхитительны. Мы, правительство, намерены продвигать Кулион по пути про-све-ще-ния. – Каждый слог последнего слова он отбивает пальцем на ладони. – Прогресс достигается в борьбе с хворью. При всем уважении к доктору Томасу, методы, используемые для лечения данной болезни, развиваются очень быстро за пределами этой колонии. Нам уже известно, что причиной проказы являются бактерии, и доктор Томас наверняка говорил вам о первостепенной важности чистоты. Мы надеемся, что лекарство для прокаженных будет найдено уже при жизни ваших детей.

Все собрание, как по команде, замирает на вдохе, а нана вздрагивает. Мы не пользуемся этим словом. У меня чешутся ладони. В церкви становится невыносимо душно.