Остров Итонго

– «Цветущая ветвь». Вы знаете эти стихи, Кристина?

– Знаю ли я? Это был наш любимый поэт. Его стихи мы всегда читали вместе. В последний раз – вечером, накануне смерти мужа. Поздней ночью, словно предчувствуя предстоящую вечную разлуку, муж декламировал мне «Одинокую виллу» – этот маленький лирический шедевр, в котором вибрирует печаль осеннего умирания.

Гневош протянул ей открытую книгу. Она бросила быстрый взгляд на страницу и побледнела.

– Да, это то стихотворение. Сегодняшний вечер – как странный сон. Я постепенно теряю ощущение реальности… Дайте мне, пожалуйста, руку.

Он ее нежно обнял и, глядя в сад, залитый богатством умирающего солнца, начал тихим, проникновенным голосом, воспроизводить слова поэта:

Тень, что нашу любовь вдруг окрасила горестью,

Я давно уже чувствовал в сердце своем.

Помнишь: шли мы вдоль тихой аллеи и с робостью

Ты смотрела на скрывшийся в зарослях дом.

Утопающий в нежном жасминовом запахе,

Погруженный в густой аромат желтых роз,

Он белел в кровяном вечереющим зареве,

Как навязчивый призрак несбывшихся грез.

У ворот его черных, по-мастерски кованых

Мы стояли, взирая на призрачный сад.

Я рукой потянулся к нему, зачарованный…

От волнения у него отнялся голос. Он замолчал. Тогда Кристина, прижавшись головой к его груди, продолжила:

Но ворота закрыты – и меркнет твой взгляд.

И ты, может быть, видела – там, за оградою,

Растянулась, как глыба белесого льда,