Остров чаек

Он пересекал небольшую площадь, на которой играл алмазный фонтан, когда увидал перед собой девушку. Она шла ему навстречу. Освещенная ярким солнцем, – ей вряд ли было больше шестнадцати лет, – она была высока ростом, жива и грациозна. Это была разносчица: на голове у нее был лоток с каким-то товаром, прикрытым пестрым платком. Груз был бы в пору мужчине, но она несла его без признака напряжения. Она была босая, и полосатое платье, перехваченное на поясе, не стесняло ее движений и покрывало ее ноги только до колен. Она была похожа на статуэтку, простоявшую в течение тысячелетий на солнце, которое точно оставило на ней след золотых лучей. Ее сине-черные волосы были едва видны из-под платка. Она шла, держа голову неподвижно, но все время бросая по сторонам взгляды. Когда взгляд ее встретился с взглядом Гаспара, она не отвела от него глаза до тех пор, пока не прошла мимо.

Гаспар был точно ослеплен. Он оглянулся, но девушка уже исчезла в толпе улицы Виктора Гюго.

Взгляд – и только! – скользнул по нему, но они успели что-то сказать друг другу. Он прочел в ее глазах какую-то мысль, она точно сказала ему. «Я жду тебя…»

Фонтан продолжал играть на солнце, а сотни мужчин и женщин проходили мимо, но они казались Гаспа-ру лишь пестрыми оживленными манекенами. И вдруг где-то высоко раздался веселый звон. Это были часы на мэрии, которые играли три раза в день, будя серебристое эхо в горах и лесах и разливаясь по голубому морю…

XI. Дождь и радуга

На западной части острова Мартиники часто идут дожди. День стоит радостный, яркий, блестящий; Мон-Пеле горделиво красуется в своем тюрбане из облаков, – и вдруг начинается дождь. Облака затягивают небесную лазурь – шум дождя по крышам спорит с шумом ручьев, сбегающих с гор.

Так вышло и сегодня. Люди вдруг засуетились, полил дождь. Гаспар, спрятавшийся в какую-то открытую дверь, слышал, как дождь барабанил по крышам выходивших на улицу веранд. Поднялся ветер, и сверху донесся шум деревьев и вздохи папоротников, клонившихся от ветра. С улицы вместе с шумом дождя доносились оживленные голоса и смех спасавшихся от дождя людей.

И вдруг – тучи разорвались и проглянула лазурь. Последний удар дождевого барабана по крышам веранд, – и на голубом небе загорелась арка радуги.

Гаспар вышел из своего убежища и отправился отыскивать улицу Горы. Он все еще продолжал думать о девушке с хорошеньким личиком и серьезными глазами, но предстоявшее дело скоро вытеснило ее образ из головы.

– Послушайте, – обратился он к старому креолу под белым зонтиком, – не укажете ли мне, где находится улица Горы?

Креол охотно указал дорогу, но он объяснялся на совершенно непонятном Гаспару наречии. Моряк понял только, что улица находится где-то внизу и поэтому свернул в ближайший переулок и направился к голубой гавани.

Ребенок цвета банана и с бананом в руках стоял в открытых дверях какого-то дома. Гаспар снял панаму и, вежливо кланяясь, спросил:

– Гражданин, не можете ли вы указать дорогу на улицу Горы, номер три?

«Гражданин» извлек из своей гортани какой-то хриплый звук и показал толстым пальчиком прямо в небо. Привлеченная разговором, в дверях появилась пожилая креолка. Гаспар повторил ей свой вопрос.

– Это и есть улица Горы, номер три, – ответила она.

Это была мадам Фали. Она ввела Гаспара в дом, в чистенькую комнату почти без мебели. В углу находился «слон» – нечто вроде кровати в виде матраца в два фута толщиной. Гаспар дал задаток и опять поднялся на верхние улицы города.

Вечером, засыпая, Гаспар слушал голоса ночи. Южными ночами леса полны голосов. Днем там царит тишина, а в полдень, когда жара всего сильней, замирает даже ветер, и тишина в лесу делается жуткой. Ночью все меняется. Ночь врывается в лес, как безумный музыкант, дирижирующий таким же безумным оркестром. Эта музыка над Сен-Пьером продолжается до зари. Под звуки ее жители спокойно спят, а когда она умолкает, они просыпаются.

Когда Гаспар проснулся, утренняя заря начертила на черном полу комнаты сквозь створчатые ставни семь голубовато-серых полос. Гаспар видел во сне девушку, которую он встретил на площади у фонтана. Ему не хотелось просыпаться.

Постучали в дверь, и в комнату вошла хозяйка. Поставив поднос с кофе рядом с Гаспаром на полу, она отворила ставни, и в комнату ворвался запах моря и леса. Сен-Пьер был уже на ногах. Слышались крики разносчиков на улицах, женские и детские голоса. И все эти незнакомые звуки возбудили любопытство Гаспара. Он оделся и вышел из дому. Улица Горы была еще погружена в полумрак. В конце ее виднелась полоса моря, у берегов темного, а вдали уже освещенного солнцем и лазурного.