Острие ужаса

— А может, проще перетряхнуть их совместную нору?

— Если вы уверены, что точно поймаете Руваха.

— Не уверен, — хмуро проворчал инспектор. — Что предложил Паук?

— Он может устроить Нарика юнгой к ловцам.

Мак хмыкнул и задумался. Затем все же кивнул:

— Это выход. Только как заставить мальчонку держать язык за зубами?

— Есть мысль, — хитро сощурившись, сказал я. Подходящая идея появилась у меня еще во время разговора с Пауком. — Парню, да и Пауку нужно подкинуть что-то поинтереснее…

— Что может быть интереснее, чем завравшийся законник? — понизив голос, зашипел на меня инспектор.

— А как насчет незаконнорожденного сына одного из глав Старших Семей?

— Но это же вранье!

— Вот это мы с вами и будем утверждать всем любопытствующим. И скажем Нарику, чтобы все отрицал, так что на вранье его никто не поймает, а ловцам проговорится Паук. Слишком уж смачная история получается.

— А ты не втравишь парнишку в еще большие неприятности?

— Куда уж больше? — с нескрываемым скепсисом спросил я.

— Действительно… — проворчал инспектор, а затем решительно припечатал стол ладонью. — Ладно. Пусть будет так. Штурмовики в Червоточину не пойдут, но Руваха мы будем искать очень тщательно. Глядишь, и прирежем его где-нибудь тихо и без суеты. С парнем и Пауком разберешься сам.

— Не хотите его увидеть? — не уточная, кого именно, спросил я.

— Нет, это лишнее, — решительно мотнул головой инспектор и встал с кресла. — Ко мне есть просьбы?

— Нужен чистый личник для Этны.

— А без меня никак?

— В принципе это не горит, — ответил я, умолчав, что Лакис уже сделал моей напарнице фальшивые документы. — В общем, если удастся сделать все без нарушения закона, буду благодарен.

— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, — сказал инспектор и с явно испорченным настроением покинул мой кабинет.

Ну и фиг с ним — я не золотая монета, чтобы всем нравиться. У нас с Маком не искренняя дружба, а взаимовыгодное сотрудничество. Теперь еще нужно как-то уговорить Нарика сменить амплуа. Вдруг он боится летать и не имеет ни малейшего желания портить свое тело татуировками.

Мои опасения оказались совершенно безосновательными. Как только парень услышал об океанских паролетах и ловцах, в его глазах загорелся такой восторг, что я сразу перешел к другому вопросу:

— Нарик, ты ведь понимаешь, о чем должен молчать и никому не говорить?

— Конечно, дядя Ром. Я никогда и никому не расскажу…

Ну да, не ты первый, не ты последний — детский максимализм принимал и более впечатляющие формы. Но при этом желание доказать всем, что ты являешь собой нечто большее, чем думают окружающие, тоже одна из граней этого же максимализма. Так что подбросим-ка мы тебе мысль поинтересней.

— О чем не расскажешь? — по-доброму улыбнулся я.

— Ну, о том, что инспектор мой…

— Нарик, поверь, это не так, за этой тайной кроется другая. О ней тоже нельзя говорить никому на свете.

— Какая тайна? — с трудом выдохнул парень.

— Инспектор Никор лишь присматривал за твоей мамой и тобой по просьбе твоего отца. Ты знаешь, кто он? — осторожно спросил я, чтобы вовремя отредактировать сказку.

— Откуда? — вздохнул Нарик. — Мама никогда о нем не говорила и всегда злилась, когда я спрашивал.

— И правильно делала. Это не моя тайна, но ты должен знать, что твоим отцом был глава Старшей Семьи.

— Какой из них?

У паренька глаза стали как у совенка. Я с трудом сдержал фырканье.

Ну мексиканское мыло, честное слово. Ни один взрослый человек не поверил бы в эту белиберду, но это взрослый. Но потренироваться следовало — мне еще втюхивать эту ерунду Пауку.

— Все, Нарик. Это был первый и последний раз, когда такие слова произносятся вслух. Если меня спросят, буду отрицать и первым назову тебя лжецом, — сказал я и, решив, что кашу маслом не испортишь, добил голливудским клише: — Помни, чем больше величие, тем больше ответственность. Ты не можешь опоганить честь своих предков бесчестьем.

Что я несу?!

Мальчик закивал как китайский болванчик, и я решил, что с него хватит. Пусть переваривает все в одиночестве.

Мерзко, конечно, врать ребенку. Врать вообще плохо, и не только в нравственном плане — ложь всегда вскрывается и несет с собой еще большие проблемы, чем те, от которых можно избавиться неправдой. С другой стороны, это не ложь, а красивая сказка, и если в голове паренька хоть что-то есть — он использует эту сказку как стержень для самосовершенствования, а не почву для психических расстройств.

Ну, это уже как карта ляжет, а на данный момент проблема с небольшой нестыковкой в биографии Резкого Мака решена, причем полностью моими усилиями, так что с инспектора причитается.

Глава 3

Этой ночью Червоточина спала спокойно, хотя какой уж там сон и спокойствие в подобной клоаке. А наутро в наш практически восстановленный дом явился совершенно бандитского вида человек и предъявил монету с каракатицей.

— Паук ждет вас послезавтра на первом закате в старых доках. Корпус три, — выплюнул из себя информацию бандюган и, ухватив Нарика за руку, поволок его наружу.

За моей спиной зарычала Неста, и я поспешил ее успокоить:

— Все нормально, для него так будет лучше.