Осторожно, отравлено! Яды и их повелители в истории человечества

Поскольку наше путешествие будет проходить в основном по территории Европы, нас особенно интересует христианство, а именно Книга бытия, та самая, где появляется миф о грехопадении, в котором Ева, искушенная дьявольским змеем, съедает запретный плод с древа познания добра и зла и обрекает людей на изгнание из Эдема. В XV веке на основе этого мифа Генрих Крамер и Якоб Шпренгер напишут книгу «Молот ведьм», где выскажут предположение, что с помощью искушения Бог хотел предупредить христиан о необходимости всегда остерегаться зла. Зло же, по мнению Крамера и Шпренгера, олицетворяла женщина как существо, наиболее подверженное дьявольскому влиянию. Тот факт, что Бог создал Еву из ребра Адама, говорит об изначальном несовершенстве женщины: «Следовательно, порочная по своей природе женщина быстрее колеблется в своей вере и, следовательно, быстрее отрекается от веры, что является корнем колдовства».

Miler taceat in ecclesia! – «Женщина да молчит в церкви!»

Страх средневекового человека перед дьявольским искушением, которое повлечет за собой гнев Бога и дальнейшее наказание, был действительно велик. В отличие от современного христианина, средневековый христианин был уверен, что конец света наступит не когда-нибудь, а в самом обозримом будущем. А потому он жил в постоянном ожидании Второго пришествия Христа, Апокалипсиса и Страшного суда за совершенные им грехи. Более того, средневековый человек мыслил себя не как отдельную единицу, а как часть общества, где каждый ответственен за поступки другого: согрешил один – наказание понесет все человечество. И поскольку Ева сыграла непосредственную роль в грехопадении, а каждая женщина произошла от Евы, то людям не оставалось ничего другого, как усилить контроль над женщиной и еще больше ограничить ее в правах. Любое новое ограничение объяснялось благими намерениями: мол, так вы, женщины, будете защищены от дьявольского влияния. Вот только забывали добавить, что вместе с тем про участие в общественной, политической, научной и культурной жизни теперь тоже можно забыть. Женщины вынуждены были существовать в жестких рамках: шаг вправо, шаг влево – и нет, не расстрел – костер. Любое отклонение женщины от принятого образа воспринималось как угроза обществу. Попасть в «неправильную» категорию было так легко, что костры, где сжигали ведьм, горели не потухая по всей Европе на протяжении нескольких столетий.

Положение женщины немного улучшилось в XVI веке. Реформация повлекла за собой радикальные перемены в христианстве, которые были вызваны зарождением и развитием новых буржуазных отношений, где наконец находится место и для женщины. Этот краткий промежуток между Лютером и Кальвином наглядно показывает связь между расширением женских прав и повышением видимости женщины в истории. Впервые женские имена звучат громко, все еще тише, чем мужские, но их уже можно расслышать: испанский врач и гуманист Беатриса Галиндо, ученая и переводчица Анна Бэкон, писательница Маргарет Роппер. Но и так называемая оттепель длится недолго: вместе с распространением кальвинизма, который говорит об абсолютности божественного предопределения, женщины лишаются какой-либо надежды и права на «искупление» греха своей прародительницы Евы.

Следующей важной вехой становятся буржуазные революции XVIII века, когда политическая активность женщин несоизмеримо возрастает. Однако лозунг «Свобода, равенство, братство» угасает вместе с огнем революции. Когда борьба была окончена, представительство во всех законодательных и правительственных органах вновь оказалось поголовно мужским, а женщины опять остались без базовых политических и экономических прав. В XIX веке ситуация не становится лучше, хоть и появляются первые феминистки, которые борются за избирательные и имущественные права. Женщина все еще воспринимается как неполноценное существо, инфантильное, несмышленое, которое и дня не проживет без опеки мужчины, но при этом хитрое, коварное и способное на обман, а потому недостойное доверия. Интересно, что подобное противоречие легко уживалось в умах людей и не вызывало ни вопросов, ни внутренних протестов.

Теперь, когда мы в общих чертах обрисовали исторические обстоятельства, в которых вынуждены были существовать женщины, знаменитая фраза: «Яд – это женское оружие», наконец начинает обретать смысл. Долгое время яды выступали для женщин великим уравнителем. Когда закон и религия отказываются вставать на твою сторону, не остается ничего другого, как заключить «сделку с дьяволом». Магические миры, к которым относилась алхимия и наука ядов, вообще предлагали для женщины гораздо больше свободы. Там она могла начать собственное дело, заниматься карьерой, никто не требовал от нее высокой морали и не ожидал, что она будет кротким приложением к мужу. То, чего мужчины добивались с помощью поединков, войн и дебатов, женщина получала благодаря ядам или колдовству, которые позволяли заполучить свое, исключив из арифметического уравнения грубую силу.