Оставшийся среди живых

* * *

Время под землей делится не на часы и дни, а на стражи; всего пятнадцать раз сменились караулы в покоях Владыки и у ворот, а пленник, порученный заботам Этир, уже выздоровел. Ей было велено доложить, когда это случится, но она отчего-то медлила; с непонятным ей самой жгучим любопытством наблюдала за каждым движением эльфа, прислушивалась к каждому слову. Двигался он легко и быстро, а говорил мало; ни разу не обмолвился, не сказал лишнего. Наконец Этир, почувствовав, что тянуть дольше бессмысленно, известила Высших, что ее подопечный вполне здоров. Последовавшие указания чрезвычайно ее удивили, но она беспрекословно повиновалась и, взяв с собою слуг, отправилась в кладовые. Нагруженные ворохами всевозможной одежды, вернулись они в покои, где Этир впервые за все время оставила Аннаэля одного. Опасливо отворила она дверь - мало ли что мог придумать злокозненный эльф - но пленник тихо сидел у камина, прямо на полу, и следил за игрой пламени. Он даже не оглянулся посмотреть, кто пришел. - Ну, сын звездного народа, у меня добрые вести! - преувеличенно бодро объявила Этир.- Владыка желает видеть тебя, и если будешь благоразумен, судьба твоя решится наилучшим образом! - Вот как? - безразлично отозвался он.- А в чем же должно заключаться мое благоразумие? - Не знаю,- сухо сказала Этир, поджав губы.- Сам суди. Поднимайся! Ты не можешь предстать перед Высшими в этой домашней рубахе. Вот - выбирай себе по вкусу! Слуги сгрузили свою ношу на постель и бесшумно исчезли. Аннаэль не торопился начинать; он стоял перед грудой вещей, держа руки за спиною, словно опасаясь дотронуться. Сама же Этир не утерпела и принялась перебирать пояса, туники, плащи из удивительных тканей, упругих, шелковистых, переливчатых, диковинных цветов: жемчужно-серых, как утренний туман, ярко-зеленых, как майская трава, небесно-синих и снежно-белых. Даже черный напоминал не подземную темень, а ясную звездную ночь. За долгие годы Этир успела подзабыть все это, давние воспоминания взволновали ее, и она воскликнула: - Смотри, как красиво! Неужели тебе не хочется принарядиться? Аннаэль круто повернулся к ней, волосы взметнулись и упали на лоб, брови гневно сошлись у переносицы: - Эти вещи взяты в ограбленных домах, или сняты с убитых, или отняты у пленных,- раздельно, словно диктуя, сказал он.- Ты к такому привыкла, я пока нет. Отойди от меня! Отойди, задерни занавес и жди! Этир повиновалась раньше, чем вспомнила, кто здесь, собственно, хозяин. Напряженно прислушивалась она к легкому шороху по ту сторону занавеса; от непонятного волнения в горле пересохло, и она подошла к столу налить себе вина. Но тут слабое колебание воздуха заставило ее обернуться - и, мгновенно ослабев, она выронила кувшин. Аннаэль стоял между колонн, весь в черном, в плаще, затканном узором, на плече сливающемся в очертания звезды, похожей на цветок. От соседства с черной тканью лицо его казалось еще бледнее обычного, а глаза вновь сияли опасным стальным блеском. Застегнув серебряный чеканный пояс, он нетерпеливо откинул волосы на плечи: - Ну, ты довольна? Чего еще от меня хотят? Этир подняла кувшин - красная лужица расплылась по столу - и ответила почему-то шепотом: - Я должна проводить тебя в Зал Совета... Но отчего, отчего ты выбрал этот цвет? - Таков цвет моей судьбы. А какого ответа ты ожидала? Она тоскливо понурилась, потерла пальцами виски: - Мы сейчас расстанемся. Ты не поддался мне, и теперь тебе не будет пощады. Ты погибнешь... не знаю как, но жуткою смертью. А ведь ты проницателен, ты должен хорошо понимать, что вступаешь в схватку, где победа не светит. Неужели тебе не страшно? - Мои страхи ушли в землю вместе с пеплом и кровью моего племени. Не плачь, Этир. Ничего не могло быть между нами - и не будет. У каждого своя задача... - Мне больно думать об этом. Могу ли я чем-то услужить тебе на прощание? - Налей мне вина, Этир из рода Ульфанга, и помни обо мне... Она наклонила кувшин над кубком и сказала, не сводя взгляда с алой струйки, текущей по серебру: - Я так хотела бы узнать твое истинное имя, господин мой! Для себя, клянусь, для себя! Я сохранила бы его втайне от всех! - Не получилось бы,- принимая кубок из ее рук, возразил он. - Выведали бы, выпытали... Имя - последнее мое достояние, буду беречь его, сколько смогу. Живи! Он отпил и вернул кубок Этир; она допила до дна и тяжело вздохнула. - Пойдем. До Зала Совета путь неблизкий...

* * *