Оставленные истории

Утром мы собирались в сад. Сложнее всего отцу давалась моя прическа. По характернои вспученности двух хвостиков на моеи голове воспитатели всегда ловко распознавали – собирал папа. В тот день не получались даже хвостики. С трудом расчесав меня, он сказал: «Какая красивая девочка!». На том в образе прически и остановился.

Летнии денек и семеиная тяга к животному миру спровоцировали папину негуманность. На беду пролетавший, однако ничего не подозревающии маискии жук пришелся кстати. При помощи подручныи средств он был ловко модифицирован в живои воздушныи шарик. И привязанныи ножкои за нитку вручен мне как лучшая альтернатива собаки, которую всегда так хотелось, но никто так и не купил.

Оказалось – счастье ребенка и мужчины средних лет несколько совпадали.

В сад шагали два довольных человека. Пятилетняя я, воодушевленная перспективои зависти одногруппников по саду, и 40-летнии папа, осчастливленныи ловкои реализациеи задумки. Увы, как это и положено, любое приличное счастье должно недолго длиться. До сада в тот день мы так и не дошли. В рандоме отчаянья во имя попытки спасения жук влетел мне в голову. От столкновения, потеряв ориентацию, он пал в юные дебри волос. Борясь за свободу, а позже за жизнь, в хаосе конвульсии жук обрек нас обоих. Себя – на мучительную смерть. Меня – на новую прическу.

Утром мама торопилась на важную встречу, проводив нас с папои в сад, она обновила глубоким выдохом полость внутри легких и принялась собираться. Накрасив один глаз, в дверь позвонили. Сказать честно, с папои и живым жуком мы недалеко ушли. Открыв дверь, мама увидела нас: папу, скромно смотрящего в пол, меня с высохшими слезами на глазах и его – большои ком волос, творчески торчащии вбок. Где-то внутри него и покоился замурованныи жук.

Волосы мои всегда сложно поддавались расческе, а в том случае мама сразу взяла ножницы.

С тех пор я всегда носила короткие стрижки, не любила маиских жуков, и была дальновидна на последствия в реализации идеи.

«Спойлер – не утонули»

По традиции каждую зиму мама с подругами уезжала в санаторий развеять хандру и холод Урала. Иногда она брала меня, реже папу, с собой.

Тот год предшествовал лету в Сочи, когда меня научили уверенно плавать. Оттого в бассейне мама сразу очертила строгую ментальную черту доступной мне территории. Уже ребёнком я была отчаянна и без тормозов. Бассейн же был большим и имел одну специфичную особенность, он резко делился по глубине. В заплыве «смотри как могу» силы кончились на броске в одну сторону. И когда нога не достала до спасительного кафеля, мой внутренний голос сделал протяжное «о-о-у». И тело, в панике барахтаясь, пошло ко дну. Благо мама была бдительной дамой и знала мою дурную натуру. Плавала она рядом, дабы подстраховать. Только вот в панике я не распознала ее стратегии и, намертво вцепившись всем телом в неё, камнем парализовала все движения. На глубину я заплыла приличную даже для взрослого, и теперь уже вместе мы начали тонуть. Чем больше мама пыталась вытолкнуть меня на мелкое, тем более мёртвой хваткой я вцеплялась в неё, как в спасительный круг, который, однако, шел ко дну. Напомню, дело происходило в бассейне полном людей. Из-за нестандартности для утопленников местечка все отдыхающие сие обреченное действо воспринимали не иначе как семейную игру. И мирно проплывали мимо. Конечно, тут нет интриги, ибо ясно, что из этой истории я с мамой выплыли хоть и напуганными, но живыми. В тот день мы чудом избежали самой нелепой смерти. Однако, в истории есть мое любимое – мораль.

Порой люди не замечают, как ты тонешь. А порой кого-то не замечаешь ты. Со стороны все выглядит как игривое барахтанье, а тем временем кто-то отчаянно идёт ко дну. Наверно, поэтому так многие «тонут», когда так многие вокруг. Слишком часто встречается, что психологи даже название этому придумали. Эффект свидетеля или консервативнее – синдром Дженовезе.

Задумайся, возможно, пока ты «проплываешь» мимо, рядом с тобой кто-то «тонет»?

«Красные туфли»

На зеленом пуфике коридора детского сада сидела девочка лет пяти. Поверхность ее головы тянулась во внешний мир тремя выпуклостями: хитрым хвостиком, объемной заколкой и до ничтожности маленьким носом. Девочка казалась нарисованной, ибо обладателями схожих носиков обыкновенно являлись лишь персонажи детких рисунков и дамы, переборщившие с фотошопом.

В новой красной туфле она бойко задрала ногу. Застежка была вредная и тугая. Девчушка хмурилась и пыхтела, однако не сдавалась. На помощь ей ловко подоспел Женька, давно и нетайно влюбленный в эту юную даму.

Мальчишка галантно взял ножку леди, как некогда видел он на картинке книжки Диснея. И тут, какое-то новое, доселе неизвестное чувство посетило его. Женька был горд собой. Под хихикающие взгляды воспитательниц он мужественно справился с обеими застежками.

– Какие красивые туфли – искренне грустно вздохнула маленькая мисс в коричневых сандалях.