Оставленные

— Я понимаю возражения Хуана, но у меня в одно и то же время две встречи. Я одобряю помощь.

— Вот теперь мы к чему-то приходим, — сказал Планк.

— Но я буду откровенен, Бак, — добавил Борланд, — в окончательной редакции последнее слово за мной.

— Конечно, — сказал Планк.

— Не так быстро, — сказал Бак. — Я не хочу, чтобы меня рассматривали как простого репортера, я хочу самостоятельно участвовать в этих собраниях, и вместе с тем, я не буду переступать границ ваших профессиональных интересов. Я не буду делать самостоятельных обзоров отдельных встреч. Я надеюсь провести некоторую координацию, обнаружить общие идеи. Джимми, вот твои две группы религиозные евреи, которые хотят восстановить Храм, и экуменисты, которые стремятся к единой мировой религии, — не противоречат ли они друг другу? Будут ли религиозные евреи…

— Ортодоксальные.

— Да, ортодоксальные евреи, будут ли они на экуменической встрече? По-моему, это противоречит восстановлению Храма.

— Хорошо. По крайней мере, ты способен рассуждать как редактор отдела религии, — сказал Джимми, — это воодушевляет.

— Ну, а сам ты что думаешь?

— Я не знаю. Но это интересно. То, что они встретятся в одно и то же время в одном и том же городе, — слишком хорошо, чтобы быть правдоподобным.

Барбара Донахью, редактор отдела финансов, положила конец обсуждению:

— Я уже принимала участие в такого рода начинаниях, — сказала она. — Я высоко ценю то, что вы даете высказываться всем, без каких-либо ограничений. Но мы знаем, что вы уже приняли решение об участии Бака, так что давайте залижем наши раны и разойдемся. Если каждый из нас даст собственный очерк в своем отделе и внесет какой-то вклад в общий обзор, я думаю, что-то получится. Давайте так и сделаем.

Даже Ортиц кивнул. Хотя Баку показалось, что он был очень недоволен.

— Бак будет хавбеком, — сказал Планк, — включайте его в игру. Он будет докладывать мне. Бак, ты хочешь что-нибудь сказать?

— Спасибо и на этом, — сказал Бак с горестной улыбкой, вызвав всеобщий смех.

— Барбара, ваши монетаристы встречаются прямо в ООН, так же, как при обсуждении системы трех валют?

Она кивнула.

— В том же месте и, в основном, те же самые люди.

— Какое участие принимает в этом Джонатан Стонагал?

— Ты имеешь в виду в открытую? — спросила она.

— Да, всем известно, что он осторожен. Но тут чувствуется его влияние?

— Разве у утки есть губы?

Бак улыбнулся, сделал короткую запись и сказал:

— Принимаю твой ответ за согласие. Я хотел бы покрутиться вокруг него, а может, и добраться до самого

Бриллиантового Джона.

— Желаю удачи. Но вряд ли он покажет свое лицо.

— Но ведь он будет в городе, Барбара? Разве он не был в отеле «Плаза» во время предыдущей сессии?

— Ты уже успел там покрутиться? — спросила она.

— Да. Он заставлял своих помощников ежедневно переодеваться, как он сам. Хуан Ортиц поднял руку

— Я согласен со всем этим, и я не имею ничего против лично тебя, Бак. Но я не верю, что можно связать эти события естественным образом, без отсебятины. Если ты дашь иллюстрированный очерк, в котором будет говориться, что в городе почти одновременно прошли четыре важных международных конференции, — это будет прекрасно. Но связывать их между собой будет натяжкой. — Если окажется, что между ними нет никакой связи, не будет и общего очерка, — сказал Бак, согласен?

Рейфорд Стил почти утратил контроль над собой из-за того, что его скорбь была усугублена беспокойством. Куда подевалась Хлоя?

Весь день он провел дома в тоске и размышлениях, чувствуя себя измученным и угнетенным тесным пространством. Он позвонил в «Панкон». Ему сказали, что ко времени его возвращения из рейса он уже сможет взять свой автомобиль. Телевизионные новости показывали удивительный прогресс в расчистке дорог и восстановлении массового движения. Ландшафт будет выглядеть неряшливо еще многие месяцы. Из свалок извлекли и включили в работу старые краны и скреперы, но по обочинам дорог покореженные обломки еще долго будут оставаться опасными нагромождениями.

К тому времени, как Рейфорд решил позвонить в церковь жены, прошло несколько часов, и он был рад, что ему не пришлось ни с кем разговаривать. Как он и надеялся, на их автоответчике появилось новое сообщение, записанное приглушенным мужским голосом.

— Это «Церковь новой надежды». Мы планируем организацию еженедельных библейских занятий. Пока же мы собираемся каждое воскресенье в десять утра. Весь наш штат, исключая меня одного, и большинство членов нашей общины исчезли. Немногие из оставшихся поддерживают помещение в порядке и распространяют видеокассету, которую подготовил наш старший пастор для такого времени, как это. Вы можете придти в церковь в любое время, чтобы получить ее. Мы ждем вас в воскресенье утром.

«Да, — думал Рейфорд, — пастор часто говорил о восхищении церкви. Именно это очень привлекало Айрин. Неплохая идея — оставить сообщение для тех, кто остался! Ему и Хлое следует получить кассету в ближайшие дни. Он надеялся, что она будет заинтересована, как и он, в открытии истины.