Остаться навсегда

С особой осторожностью и мягкостью шага, Алан направился на выход. Вместе с Олей они забрали еще семерых – больше просто не получалось. Измученных девушек не спускали с рук, оберегая от каждого лишнего движения и встряски. На полпути их встретила вызванная машина, которая забрала всех и повезла в частную клинику. Туда же поехал Алан, сидя рядом с носилками, на которых была Оля. Несколько медсестер поверхностно, но внимательно осматривали пациенток, не задавая вопросов, занимаясь своим делом: выявляли первоочередность оказания помощи, каждой сразу вкололи обезболивающее и что-то еще, что должно было остановить возможные начавшиеся инфекции и заражения, которых нельзя было избежать, судя по ранам и повреждениям организма. Предупрежденные, привыкшие к тому, что лучше не задавать лишних вопросов, каждая занималась своей работой, лишь в глазах было удивление и сочувствие к тем, кто в бессознательном, еле живом состоянии был в их руках.

Частная клиника принадлежала одному из друзей Дана и Алана. Он же их и встретил и позаботился о том, чтобы его гостям было оказано все внимание и забота его докторов. Блондин сам отнес Ольгу в ее палату и едва нашел силы разжать руки и уйти, оставляя ее суетящимся врачам.

- Позаботься о том, чтобы забрали остальных, всех до одной, - отдал распоряжение Виктору Алан, не открывая взгляда от закрывшейся перед носом двери.

Он готов был думать сейчас, когда Ольга, наконец, была в безопасности, к тому же это помогало отвлечься от злости и переживаний, которые мешали делать это здраво.

- Уже завтра мы вернемся за ними, - кивнул мужчина, который тоже едва ли отошел от того, что видел.

А видел он немало в своей жизни, но, то ли возраст давал свое, то ли действительно ни с чем подобным он еще не сталкивался, ведь ни Дан, ни Алан, ни Ринат никогда не были такими сволочами, для которых жизнь невинных людей ничего не стоит. Они не были ангелами, до безгрешности им никогда не дорасти, но им были знакомы такие понятия, как справедливость, человечность, пусть в каком-то извращенном понятии, пусть неполноценно, но хоть как-то. Мало кто из их мира был способен остаться человеком. Для них же это было нормой. Над ними смеялись, их попрекали, предупреждали, давали наставления, но думая своей головой, ценя свою дружбу, проявляя доверие, они достигли, имели и сохранили куда больше, чем все прочие. Никогда не подвергая сомнению друг друга, всегда ценя советы и учась на ошибках, эти люди смогли сохранить в себе остатки чистоты. Сумели научиться любить, сумели оказаться верными, у них получилось жить так, как они того хотели, не потеряв при этом что-то ценное, чем обычно расплачиваются в этой жизни подобные им: любовь, дружбу, семью, душу. И пусть им никогда не отмыться от клейма преступника, бездушного монстра – в глубине души они были такими же людьми, со всеми пороками, слабостями и чувствами.

Алан провел в больнице весь остаток ночи и половину дня, ходя по коридору перед палатой Ольги туда-сюда. Сначала девушку повезли на операцию, где заштопали внутренние органы, поврежденные в эту ночь, и игнорирование которых привело бы к мучительной смерти буквально через сутки. И сейчас Алан был благодарен своему нетерпению за то, что оно было в принципе: ведь выжди он еще хоть немного и мог бы опоздать. Но самое страшное было позади, что, однако, не мешало ему тревожиться и волноваться ровно до тех пор, пока ему не сказали, что Оля пришла в себя. Так и не притронувшись к обеду, на который его уговорил хозяин клиники, наблюдавший за ним все это время, Алан сорвался из кабинета в палату девушки.

Нелепо застыв на пороге на несколько секунд, мужчина нажал на ручку и вошел внутрь, почти затаив дыхание. Словно мальчишка чувствовал себя сейчас, боялся чего-то, волновался, словно не знал, что его ждет. Но отбросив в сторону так не вовремя накатившие странные чувства, решительно шагнул вперед к кровати, на которой лежала бледная, обмотанная проводами девушка. Глаза закрыты, лицо почти безмятежно, но выглядела она отвратительно. Смытая кровь и грязь открыли поистине ужасающую картину: синюю от побоев и внутренних кровотечений кожу, местами исцарапанную, порезанную и зашитую; чудовищное истощение, когда кожа обтягивает кости. И все это за неполный месяц, в течение которого он ее искал.

Чуть в стороне сиделка поднялась со своего места и тихо вышла, шепнув, что в случае чего она за дверью. Алан рассеянно кивнул женщине и сделал шаг к кровати. Присел на край и мягко коснулся руки Оли. Девушка дернула пальцами, пытаясь вырвать руку, и открыла глаза. Несколько секунд на осознание того, кто перед ней находится, и облегченный выдох сорвался с ее губ. А после по щекам потекли слезы, она всхлипнула, пытаясь подавить плач, тут же скривилась от боли, кусая губы. На миг растерявшись, блондин быстро взял себя в руки, наклонился к ней, осторожно касаясь ее лица, и зашептал тихо и успокаивающе.

- Тшш, это я. Все хорошо. Ты в безопасности.

Оля слабо кивала, но все равно всхлипывала.