Остап Бендер — агент ГПУ

Шло время, Остап терпеливо ждал вызова своей фамилии. А окошечко периодически открывалось, произносилась оттуда фамилия, и названный посетитель спешил, а некоторые и бежали к нему со своими документами. Люди с пропусками выходили, а другие за пропусками заходили, но Остапа все не вызывали. И он уже заколебался в своем решении идти или не идти к своему севастопольскому знакомому. Даже привстал, чтобы выскользнуть из этого гэпэушного пропускника. И когда, все еще колеблясь, собрался сделать шаг к выходу, из амбразуры пропусков назвали его фамилию. Остап почему-то вздрогнул, он быстро подошел и подал свои документы. Дверка окошечка задвинулась, но Бендер не вернулся к своему месту, а ждал уже у окошка стоя.

Посетители посматривали на него: одни вопросительно, другие, настороженно, третьи сочувствующе, понимая, что в это учреждение если вызывают, то уж не для благотворительности. По хорошему делу, многие считали, что сюда люди не приходят. Но великий предприниматель осмелился прийти.

Все повторилось так же, как было и с другими посетителями, чего Остап уже насмотрелся. Заслонка окошка отодвинулась и посетитель, свято чтивший уголовный кодекс получил пропуск в виде картонки, размером в половину почтового конверта, и свои документы. Медлить Остап не стал и ринулся в другую дверь, к уже знакомому ему дежурному с тремя треугольничками в малиновых петлицах. Тот внимательно проверил пропуск и документы, вернул с напутствием:

– Не забудьте, когда будете возвращаться, чтобы там, где вы будете, сделали в пропуске отметку.

– Ясно, товарищ, куда идти? – голосом не совсем обычным спросил Остап.

– Второй этаж, комната двадцать седьмая.

– Благодарю, товарищ, – и посетитель зашагал по лестнице, на второй этаж.

Отыскав нужную ему комнату, Бендер постучал для приличия и, не получив ответа, открыл дверь. Это была приемная начальника Крымского ГПУ. За столом у двери, оббитой черным дерматином, ведущей в кабинет самого начальника, сидел военный с двумя красными кубиками на малиновых петлицах и смотрел на вошедшего.

– Я к товарищу Яровому, вот мои документы и пропуск, – подал Остап их секретарю-адъютанту, как мысленно он его определил.

– Да, посидите немного, товарищ, – указал тот на стул у стены.

Остап присел и осмотрелся. Это была просторная комната с рядом стульев у ее стен. На столе секретаря-адъютанта поблескивали никелем два телефона, лежала тетрадь, в которой хозяин приемной что-то записывал, а позади него висел портрет Дзержинского, на противоположной стене висел плакат с надписью: «Чекистом может быть только тот, у которого чистые руки, холодный ум и горячее сердце». Ничего другого в приемной больше не было.

Так прошло минут пять. Но вот раздался звонок и из кабинета вышел молодцеватый военный со шпалой в петлицах и с папкой бумаг в руке. Он взглянул на Бендера и вышел из приемной.

Секретарь-адъютант зашел в кабинет, и тут же вышел, говоря:

– Заходите, товарищ Бендер.

Остап решительно вошел в кабинет. Это было еще большее помещение с рядами стульев у стен, с ковровыми дорожками, и с большим письменным столом в виде буквы «Т», длинной ее часть к двери. За столом сидел севастопольский знакомый Бендера Яровой, с двумя шпалами в малиновых петлицах, что говорило о его комиссарском звании. Большой портрет Ленина на стене позади начальника Крымского ГПУ и большой зеленый сейф в углу, дополняли, то, что охватил своим взором Бендер.

– Здравствуйте, товарищ Яровой, судьба вновь сводит нас, – улыбнулся и как можно спокойно произнес Остап. Хотя на душе у него было не совсем радушно-приветливое настроение к гэпэушнику. Но его новая гениальная идея требовала этого визита.

– А-а, старый знакомый, в некотором роде, спаситель мой, – улыбнулся чекист и к удивлению Бендера вышел из-за стола и подал ему руку. – Здравствуйте, здравствуйте, Остап Ибрагимович. С чем пожаловали ко мне? Что-то хотите сообщить, или просьба какая? Присаживайтесь, – указал он на стул у стола, садясь напротив посетителя.

– Да вот… просьба у нас… Павел Антонович… – начал не совсем без колебаний Остап.

– Излагайте вашу просьбу, – потянулся Яровой к коробке папирос «Дюбек», чтобы закурить.

Теперь Бендер явственно увидел, что у него, как и у секретаря-адъютанта в петлицах помимо знаков, определяющих звание, были еще белые кружечки в виде мишени, с перекрещенными на них двумя винтовками.

– Курите, – протянул раскрытую коробку главный чекист Крыма Остапу.

– Благодарю, – взял папиросу Бендер и, прикурив, продолжил: – Павел Антонович, наша археология требует расходов для найма рабочих. А средств, как известно, нам отпускают совсем мало. Вот и крутись… – вздохнул Остап.

Начальник ГПУ при Крымском НКВД молчал и, глядя на посетителя, не перебивал и терпеливо ждал самой сути просьбы.