Останься со мной живым

— Значит, теперь буду отслеживать сводки происшествий из Твери, искать в них твою фамилию.

— Отслеживай, отслеживай, всё равно не найдёшь, — рассмеялась я. — Ты же знаешь, я не люблю влипать в истории.

— Но, если вдруг влипнешь, звони, телефон помнишь.

— Обязательно, — усмехнулась я.

— Но можешь звонить, даже если не влипнешь, — с улыбкой добавил Сеня.

Я засмеялась.

— Хорошо.

Мы расстались на тёплой ноте, друзьями. До этого я всячески избегала встреч с Сеней, боялась претензий, обид, мне было стыдно за тот побег полтора года назад, ведь знала, когда уходила, что ему будет больно, но всё равно ушла. Сейчас мы с ним душевно и тепло поговорили, я радовалась, что не вскрыли прошлое, даже стало легче дышать, оттого что он не держал на меня обид. Надеюсь, у Сени всё будет хорошо, как и тот снеговик, я искренне желала ему счастья.

Глава 28. Глаза — зеркало души

Из цепких лап Ульяны я еле вырвалась, подруга хотела оставить меня у себя в гостях ещё на неделю. После проведённого вечера с ней и с вином, я поняла, что Максим, её молодой человек, явно в шоке: похоже, он впервые застал Ульяну в таком состоянии, мы пьяно куражились, а он выглядел таким растерянным, что мне стало его даже жаль. Наутро я сбежала под благовидным предлогом, что собака не кормлена, да и оживающие голодные призраки тоже.

Домой я возвращалась в хорошем настроении — подарками запаслась, теперь нет нужды мотаться в Москву, а продукты на праздник можно купить и в Твери.

Дружка во дворе не было, и я начала беспокоиться — неужели сбежал?! Заглянула в сарай — коробки с одеждой Егора тоже не нашлось на привычном месте, значит, он пришёл и взял вещи переодеться. Мне даже неловко стало от того, что он каждый раз ходит в сарай, приносит вещи, отогревает их, и только потом переодевается, почему я раньше не додумалась принести их домой?

Перенесла все его коробки к камину, и не только одежду, но и книги, канцтовары, не так много от него осталось. На душе было хорошо, и захотелось сделать Егору приятное.

Он, видимо, как-то понял, что я вернулась, и вскоре они с Демоном влетели в дом. Пёс тут же принялся радостно прыгать на меня, пытаясь лизнуть.

— Демон, ко мне! — строго проговорил Егор, спасая меня от грязных лап и мокрого языка собаки, и поморщился. — Что ты нашёл в Кате, там же одни кости, пойдём, насыплю тебе чего повкуснее.

Егор увёл Дружка на улицу, дал ему еды и вернулся в дом. Я в этот момент разбирала покупки и наполняла продуктами холодильник. Егор обошёл меня, оценил, сколько всего я набрала, и заключил:

— Хомяк-Катя вернулась в свою нору.

Я скорчила гримасу:

— Сам ты хомяк, половину ведь сам сточишь.

Егор улыбнулся своей коварной улыбкой:

— Стоит признаться: я скучал, — он потирал руки, выбирая, что стащить со стола.

— По тебе не скажешь, — недоверчиво прищурилась я и добавила: — А я по тебе нет.

Врала, на самом деле тоже соскучилась, мне не хватало Егора, но ему в этом признаваться не стоило. Он вдруг расхохотался. Мысли, мысли, их нельзя было остановить, я поздно это осознала, Егор уже услышал мою ложь.

— Катя, Катя, — покачал он головой. — Врёшь и не краснеешь.

— Ну тебя, — разочарованная неудачей я бросила в Егора апельсином, но парень его ловко поймал.

— Спасибо! — и пошёл в гостиную, напевая себе под нос: — Хочешь сладких апельсинов, хочешь вслух рассказов длинных…

Я опешила, проводила его недоуменным взглядом. С каким это пор он запел?! Мало мне почти круглосуточной музыки, неужели теперь ещё и петь будет.

Ужинали мы вместе приготовленными на скорую руку макаронами с сосисками, а после я достала папку с информацией о потерпевших в аварии. Егор как-то сразу напрягся, нахмурился.

— Смотри, что у меня есть. Хочешь узнать обо всех, кто был в том автобусе с тобой? — я раскрыла папку.

Егор вздохнул, передёрнул плечами, как от холода, и, не смотря на листы, медленно закрыл папку:

— Не надо, Кать. Не хочу, — покачал он головой.

— Ты боишься узнать о своей смерти? — осторожно предположила я.

— Не хочу лезть в то, что уже никак не могу изменить, — тихо проговорил он. Сведённые брови, напряжённое лицо: Егору было явно не по себе.

— Ладно, — отодвинула я папку подальше. — Тогда без тебя прочитаю.

— На твоём месте я бы оставил эту затею, но ты же не отступишься, пока не избавишься от меня, — чуть усмехнулся он, но не обычной своей нахальной усмешкой, скорее грустной.

— Ты же хочешь найти выход из своего положения или нет? — теперь уже хмурилась я. — Вдруг я найду какие-то ответы.

— Хочу, — Егор смотрел прямо в глаза, я впервые увидела его таким печальным.

Необычные у него глаза, затягивающие в свой омут. Иногда смотришь на человека, а там во взгляде пустота, ни мыслей, ни идей, ни ума, даже заинтересованности нет, одно равнодушие, будто со стенкой разговариваешь. А у Егора всегда взгляд осмысленный, наполненный, я бы даже сказала, сильный, такой взгляд тяжело выдержать. Сколько там всего: мыслей, тайн, знаний в глубине этих карих глаз? А сейчас я впервые увидела там печаль, и жалость опять стиснула сердце.